А. Д. Протопопов поведал, что он о своём разговоре с Варбургом рассказал Государю, и тот якобы весьма сочувственно отнёсся к идее сепаратного мира, но высказал опасение, что реакция Государственной думы будет непредсказуемой.

Весь этот рассказ, конечно, далёк от истины. Мы знаем, что Император Николай II не только не помышлял о сепаратном мире с Германией, но даже резко пресекал любые попытки обсуждать с ним подобные предложения. Невероятно, чтобы Император Николай II нарушил этот запрет в разговоре с депутатом Государственной думы и членом Прогрессивного блока. Кроме того, весьма неправдоподобно, чтобы германское правительство решило начать переговоры о сепаратном мире с представителем российской оппозиции. Да и сама фигура Макса Варбурга в качестве переговорщика с немецкой стороны не может не вызывать удивления. У немцев в Стокгольме было множество профессиональных дипломатов. Прислать для переговоров человека, который был одним из главных финансистов беспорядков в России, было по меньшей мере странным.

То, что на встрече между А. Д. Протопоповым и М. Варбургом речь не шла о сепаратном мире, свидетельствует друг и соратник Протопопова генерал П. Г. Курлов. П. Г. Курлов писал, что, по словам Протопопова, у него должна была быть встреча с германским послом в Стокгольме, но вместо посла на встречу явился советник германского посольства Варбург, который «передал от своего начальника письмо, в котором последний приносил извинение, что не мог прибыть лично для переговоров, так как повредил себе ногу». По сообщению Протопопова, разговор носил «чисто общий характер», причём А. Д. Протопоповым «были записаны все вопросы и ответы», возникшие при встрече. Тема о возможности сепаратного мира на переговорах ни в какой мере не была затронута. Вернувшись в Петроград, А. Д. Протопопов доложил о встрече министру иностранных дел Б. В. Штюрмеру, который признал, что «А. Д. Протопоповым не были нарушены ни интересы России, ни её державный авторитет». Б. В. Штюрмер доложил о встрече Государю, который встретился с А. Д. Протопоповым и лично выслушал от него подробности встречи в Стокгольме. По мнению генерала П. Г. Курлова, встреча Государя с Протопоповым стала «одной из причин последующего назначения его министром внутренних дел».

Из рассказа П. Г. Курлова получается, что Варбург решил встретиться с Протопоповым, не имея никакой конкретной цели и не высказав русскому собеседнику ни одного предложения, не сообщив никакой важной информации. Тогда не понятно, почему этот разговор так заинтересовал Императора Николая II?

П. Н. Милюков утверждал, что А. Д. Протопопов должен был встретиться с германским послом бароном Г. фон Люциусом и называл М. Варбурга его представителем.

Но барон фон Люциус был не послом, а кадровым немецким разведчиком, работавшим под прикрытием дипломата. В свою очередь Варбург прикрывался германской разведкой для проведения в жизнь целей Бродвейской группы.

Известно, что речь между Протопоповым и Варбургом шла о грядущих беспорядках в Петрограде. Об этом писал видный организатор этих беспорядков А. А. Бубликов. Бубликов утверждал, что беспорядки были делом рук самого Протопопова и немцев. При этом Бубликов ни словом не упоминал об участии в переговорах Варбурга.

Несмотря на то что «версия» Бубликова не имеет в себе никакой исторической ценности, а является клеветой на русское императорское правительство, само упоминание Бубликовым о том, что на встрече обсуждались грядущие беспорядки, — весьма интересно. Нельзя исключить, что Протопопову Варбургом были сообщены определённые сведения о грядущих беспорядках и даны определённые гарантии того, что они не приведут к революции. Если это было так, то причины такого поведения Варбурга заключались не в его «благородстве», а в стремлении успокоить русское правительство и дезориентировать его. Разумеется, что Варбургом в этом случае были высказаны условия отказа финансово-банкирской группы, к которой он принадлежал, от помощи революции. Но какими бы эти условия ни были (финансовыми, политическими, экономическими), они были ложны и выдвигались с единственной целью дезориентации русских правящих кругов.

Если это предположение верно, то тогда понятна реакция А. Д. Протопопова на начавшиеся в феврале 1917 г. события в Петрограде. А. Д. Протопопов мог быть уверен, что ситуация находится под контролем и не приведёт к серьёзным последствиям.

П. Г. Курлов пишет, что после своего свидания с Государем «нервный и легко поддающийся впечатлениям А. Д. Протопопов воспылал к Государю возвышенной любовью и по возвращении со Ставки начал рассказывать всем не только об этом благородном чувстве, но и о своей беспредельной готовности положить все силы на поддержание Самодержавия».

На конфиденциальных встречах с царём, А. Д. Протопопов сообщил Императору о готовящемся против него заговоре «Прогрессивного блока» и пообещал осуществлять контроль за действиями думской оппозиции.

Назначение А. Д. Протопопова, товарища председателя Государственной думы, союзника Прогрессивного блока и октябриста, свидетельствовало в очередной раз о желании царя найти компромисс с оппозицией. Император Николай II писал Императрице Александре Феодоровне, что «я всегда мечтал о министре внутренних дел, который будет работать совместно с Думой». Однако оппозиция в очередной раз категорически отвергла какое-либо соглашение с монархом, начав оголтелую кампанию против нового министра.

А. Д. Протопопов весьма пессимистически воспринимал сложившуюся обстановку, заявляя, что никакого компромисса с Государственной думой, с «этой шайкой преступников», достигнуть невозможно. Её нужно разогнать, и «чем скорее, тем лучше, ибо иначе она разгонит нас и казнит Царя». А. Д. Протопопов был убеждён, что Ставка верховного командования на стороне Думы: «Государь Император там, точно кроткий агнец в клетке диких зверей». Особую опасность для оппозиции представлял тот факт, что А. Д. Протопопов, бывший до своего назначения товарищем А. И. Гучкова, знал о его заговорщических планах.

А. Д. Протопопов считал, что идея государственного переворота во время войны — чудовищна, и «надеялся, что это будет усвоено лидерами тех политических групп, с которыми я так много лет работал».

19 октября А. Д. Протопопов попытался донести эту мысль лидерам оппозиции на встрече с ними в Государственной думе. Но на предложения Протопопова начать мирное сотрудничество министр получил жёсткий отказ. В свою очередь А. Д. Протопопов заявил думским лидерам: «Вы хотите потрясений, перемены режима — но этого вы не добьетесь, тогда как я понемногу кое-что могу сделать».

Надо отдать должное, что слова А. Д. Протопопова имели под собой практический результат.

А. Д. Протопопов выступил с инициативой немедленного восстановления аппарата секретной агентуры в войсках, которая была упразднена В. Ф. Джунковским. Николай II согласился с этим предложением. Также А. Д. Протопопов возобновил оперативное наблюдение за А. И. Гучковым, снятое в 1913 г. по инициативе В. Ф. Джунковского.

Самое интересное, что это было в силах Протопопова. Именно поэтому на него обрушилась такая волна ненависти со стороны думской оппозиции и Прогрессивного блока.