– Ермолина! – рявкаю, когда девушка заходит в аудиторию. – Почему опаздываешь? Минус балл на следующем зачёте!

– Я поправляла макияж, – проводит рукой по своему лицу, которое даже косметика не спасёт. И дело вовсе не в том, что она некрасива, а потому как девушка пользоваться ей не умеет, чтобы подчеркнуть свои природную красоту. И делает своими мазюкалками только хуже.

Хотя, может, ей нравится? Да и плевать на неё! Главное сейчас то, где моя девочка?

– Быстро в строй! – рявкаю на неё. – Лапину не видела?

– Видела, – кивает, проходя ко всем. – Она сказала, что не будет больше на ваши занятия ходить. Якобы вы некомпетентный и вообще бездарный. Сказала, что не хочет учиться у такого, как вы. Который единственное, чего достиг – это числиться в списке владельцев академии и преподавать неумело. В общем, вот, – заканчивает, пожав плечами.

– Она так сказала?! – шиплю, не веря в то, что она могла такое сказать. Да, Вика высокомерна и знает себе цену, но опуститься до оскорблений? Не думаю! Да и не думает она так обо мне.

– Да, сказала! А ещё сказала… – продолжает, но я уже её не слышу.

Выскакиваю из аудитории прямиком к выходу из академии. Если решила пропустить моё занятие, то точно решит поехать куда-то. Там-то я её и поймаю. У выхода. И устрою встряску. Отвезу к себе домой и ещё один урок проведу. Личный. По воспитанию.

Но в холле я замираю, так и не дойдя до выхода, когда на мои глаза попадается то, чего я больше всего когда-либо боялся увидеть.

Девушка, ради которой я решился на серьёзные отношения, идёт в объятиях другого мужчины. И самое ужасное, что этот другой мужчина – мой хромающий брат.

Как же я хочу убить сейчас этих двоих! Схватить их изящные тонкие шейки и сжать, пока не услышу приятный хруст. Первым убью брата, чтобы не мучился. Ему и так досталось от каких-то баб, что теперь в туторе ходит. А на десерт оставлю Лапину! И вначале я буду её мучить! Мучить! Мучить! Мучить! Сутками! Месяцами! А может, и годами!

Запру её в страшном подвале родительской дачи и… И света белого не будет видеть! Только меня, красно солнышко.

Научу её и манерам, и любви, и даже уважению к моей любви!

У меня срывает крышу, потому что вместо того, чтобы вернуться в аудиторию и продолжить пару, я решаю пойти за этими двумя. Для чего именно я это делаю, не знаю. Просто хочу до конца убить себя и возненавидеть Лапину.

Выйдя за ними, вижу, как Егор заботливо садит плачущую отчего-то Вику на заднее сиденье своей машины, за рулём которой временный водитель сидит и закрывает за ней дверь. Затем хромающей и медленной походкой направляется к противоположной двери, чтобы сесть самому. Рядом с ней. Обнять её. Утешить. Прижаться. Сделать то, что должен сделать я. Что позволено лишь мне одному.

Лапина моя! Моя и точка! И никакие Егоры между нами не встанут! Надо будет, и правда, Вику увезу далеко, но она будет моей.

И тут меня словно током прошибает.

Срываюсь на бег и успеваю доскочить до Егора ровно в тот момент, когда он открывает себе дверь и собирается сесть. Закрываю дверь и быстро открываю переднюю. Вскакиваю в машину и блокирую двери. Себе и заднюю для Егора. А после ударяю по ноге водителя.

– Гони! – кричу ему. – Быстрее! Быстрее! Гони! Гони, идиот! Иначе уволю!

И тот вжимает педаль газа, оставляя Егора с носом, а меня – довольного как слона, но главное, понимающего, что собираюсь делать.

Дожидаюсь, пока мы доедем до поворота, достаю из кошелька несколько тысяч и кидаю их водителю, приказав ему остановиться.

– Свободен! Придумай, как Егора домой привезти, – произношу уверенным и грозным голосом. – И чтобы волоска с его головы не упало. Иначе найду, и волоски с твоей головы упадут, – угрожаю ему. Хоть и злюсь на младшего брата, но чёртовы семейные чувства не дают мне бросить его на произвол судьбы. Жалко ведь идиота! Зря, что ли, заступался за него в школе и синяки получал? Пусть живёт!

Кивнув, водитель нехотя выходит. Я же пересаживаюсь на водительское сиденье, не выходя из машины, и вжимаю педаль газа.

Глава 19

Виктория

– Ты идиот? – повторяю вопрос, вытирая слёзы после недавней истерики и срыва. И если бы не Егор, который проходил мимо и услышал мои крики о помощи, то, боюсь, свалилась бы в обморок от страха и приступа.

Сам бог мне послал спасителя в тот момент, когда он был так нужен. Егор со всей силы дёрнул ручку двери, и старая деревянная дверь просто разломилась в месте, где замок стоит.

Придётся менять дверь полностью. Но мне так-то плевать на это, ведь главное то, что я больше не в замкнутом пространстве и вижу белый свет.

Да и давно уже пора дверь в женской раздевалке сменить. Она самая старая из всех и парни её частенько с ноги выбивают забавы ради.

– По мне не видно? – спрашивает он в ответ.

– Видно, что ты безмозглый, невоспитанный дикарь, который выставил человека, – рычу на него, изливая на него всю злость за поступок Ксюши. – И оставил калеку-брата стоять одного. Беспомощного! Разве так поступают братья? Мой бы так никогда не поступил!

– Я послал к нему водителя, – кидает Владислав, но даже и капли вины в его голосе нет. Ему бы к моему отцу! Он бы научил его, что о больных и беспомощных заботиться надо. А если бы не понял, то папа бы свои фирменные методы наказания использовал. Его этот жуткий взгляд, от которого мурашки по спине идут.

– Водителя без машины ты ему послал, – уточняю, заметив то, как он поджимает губы.

– Не маленькие, – закатывает глаза, продолжая себя оправдывать. – Найдут, как добраться до дома. И вообще, с какой стати ты его защищаешь? Влюбилась, что ли?!

– Влюбилась! Как увидела сегодня утром, как он спит – сошла с ума от любви к нему! – восклицаю, устав от ревнивца.

– Но в койку прыгнула ко мне.

– Все мы не без грешка, – кидаю, хмыкнув. – Молодая была. Глупая. Не устояла. Теперь жалею, что не Егорка на твоём месте был.

– Ясно, – бросает и замолкает, везя нас непонятно куда, что начинает меня смущать и даже пугать.

Я не могу исчезнуть просто так. У меня дети. Пусть и с няней, но я несу за них ответственность. Да и не могу я быть настолько легкомысленной. Время не то.