– Ни хрена себе безобидные! Этот твой монтер завалил моих человек двадцать!

– Хараев, когда один вооруженный против вооруженной толпы, из толпы всегда погибает больше чем один, верно? Теперь-то он не опасен? А второго ты запер, не так ли? После нашего уговора я не нарушил ни одного пункта! Я собираю деньги, Хараев, успокойся…

– Ты меня почти убедил. Почти, – сказал Хараев. Добавил: – До связи, – и отключился.

Для них обоих разговор получился на уровне недомолвки, пропитанный обидой. Хараев не мог сказать правды, она выглядела нелепо. Кто-то пробрался в контролируемую тюрьму, выкрал дочь генерала, и сейчас эти двое шныряют по закуткам крытки, не даваясь в руки. Валя на пути всех, кого увидят. А и Зубов тоже не мог сказать правды. Но едва отключилась связь, он опустил голову на руки и замер.

Кроме того, Хараеву хотелось посмотреть, как генерал отреагирует на информацию о том, что Ждан в его руках. Но Зубов вел себя так, словно ему на это наплевать. Так не ведут себя люди, план которых провалился. Значит, Ждан – не часть плана Зубова. Значит, Ждан – тот самый, о котором ему было сообщено перед захватом тюрьмы…

А Зубов тем временем, отключив связь, рывком разорвал воротник рубашки. Пуговица с треском улетела за кресло.

Стольников – убит?.. В это не верилось. Что взяли и закрыли Ждана – картинка складывалась. Но что убит капитан… И ни слова Хараев не сказал о Жулине, Айдарове и Ключникове. Где же они?

Он ничего не сказал, потому что не знал, что вот уже около десяти минут в подвальных помещениях Западного крыла идет самый настоящий бой. Наткнувшись на группу боевиков в тот момент, когда весть о похищении девушки уже стала достоянием полевого командира и его люди прочесывали тюрьму, разведчики предприняли попытку уйти с первого этажа выше, но вдруг один из боевиков открыл огонь. Пули со звоном бились о стальные поручни перил, искрили и с гулом уходили в пустое пространство лестничных пролетов.

Жулин вскинул пистолет, выстрелил, пуля ушла куда-то в пустоту, а затвор отскочил назад и замер.

– Бывает же такое!.. – дико глядя на опустевший пистолет, прокричал прапорщик. – Ему что, лень магазин снарядить было?!

Отшвырнув ненужный больше «макаров», он приказал:

– Уходим!

– Куда?! – выдохнул Айдаров. – Наверх нельзя!

Вместо ответа Жулин бросился вниз. Во время городского боя ни один здравомыслящий боец так не сделает. Подвал – это тупик, если в нем не предусмотрены ходы сообщений. Но в скольких подвалах Грозного они ни побывали, ни один из этих подвалов не был входом в катакомбы. Подвал – это смерть.

Гранат у боевиков не было, но они и не были нужны. Было понятно, что рано или поздно неизвестные упрутся в стену и поднимут руки.

Подвал «Миража» не был подвалом в известном смысле слова. Такому подземному помещению позавидовал бы любой, кто решил устроить автопарковку на две-три сотни мест. И было ясно, что это только одно из отделений подземных строений тюрьмы.

– Нам нужно оружие! – чертыхаясь, прокричал Айдаров. – Два ножа! Что мы можем?!

– Самое главное, что они знают, что у нас нет стволов!..

Ключников, в распоряжении которого один нож имелся, выхватил из руки Айдарова второй и махнул в сторону от входа:

– Уходите!..

Но вместо того чтобы отойти, прапорщик и бывший снайпер взвода Стольникова спрятались за бетонными колоннами.

Боевики, не опасаясь выстрелов, ввалились в тускло освещаемый подвал. Эхо от топота их ног расползлось по всей площади подземелья. Они громко кричали что-то, о чем именно, разобрать было невозможно, ясно лишь было, что они подгоняют друг друга, не давая возможности беглецам уйти далеко.

Выйдя из-за первой колонны, Ключников швырнул нож. Перехватил второй и тоже запустил его в боевиков. Оба ножа со свистом рассекли воздух…

Первый из бандитов опрокинулся на спину. Ножевой удар сбил его с ног. Кричать не было возможности – лезвие вошло меж ребер и прошило легкое.

Второй нож, пролетев мимо него, ударился в плечо бегущего за боевиком второго бандита и со звоном ударился в стену.

– Аллах Акбар!.. – дико закричал Жулин, появляясь из-за укрытия.

– Шолом алейхем, нохчи!..

Оторопевшие бандиты замешкались, глядя, как на них с трех сторон бегут оскалившиеся русские мужики…

Выстрелы прозвучали поздно.

Ключников, кувыркнувшись под ноги одному из бандитов, ударил его ногой в пах, и боевика сбило с ног. Жулин достал второго в прыжке. Вцепившись ему в голову руками, он вдавил большие пальцы в его глазницы. Дикий крик отразился эхом от стен…

Айдаров на бегу выхватил нож из груди сучащего ногами по полу раненого бандита и метнул его в голову третьему. Нож хищно сверкнул лезвием и по рукоятку погрузился в глаз человеку Хараева…

Бандит с пробитым легким, тот, что был свален на пол первым, лежал и угасающим взглядом наблюдал за тем, как трое совсем недавно похожие на жертв мужиков добивают его приятелей…

– Их там тьма-тьмущая!.. – с блестящим от пота лицом прохрипел Айдаров, выглянув в коридор первого этажа и скатившись с приступки обратно.

– Сколько?

– Иди, посчитай! Ясно только, что больше, чем у нас патронов!

– Вход – в прицел! – прокричал Жулин, наполовину укрываясь за колонной.

Боевиков было и правда много. Выстрелы в подвале сориентировали их, и теперь около тридцати человек Хараева спешили на них, чтобы разделить добычу. Каждый хотел участвовать в пленении.

Двери были узкие, поэтому Жулин позволил первым из ворвавшихся в подвал спуститься с приступки и освободить дорогу спешащим за ними.

Около десятка бандитов оказались под землей в тот момент, когда первые из них остановились перед телами арестантов, успевших сюда раньше их.

– Они свернули им шеи! – прокричал кто-то из бандитов на чеченском.

Жулин выстрелил первым. Одиночные прицельные выстрелы гремели подряд, и со стороны это было похоже на одну бесконечную автоматную очередь. Не успев понять, откуда ведется огонь, бандиты заметались по подвалу, пытаясь найти укрытие, но пули разведчиков находили их и валили с ног. Те, кто вошел последним, поспешили вернуться на первый этаж. И уже оттуда раздались выстрелы вразнобой, неуверенные, наугад.

– Вперед!.. – прорычал Жулин, бросаясь с автоматом наперевес ко входу.

Из подвала нужно было выходить, и единственная возможность сделать это была через эту дверь.

На ходу отстегивая от автоматов убитых боевиков магазины, вырывая их из-за ремней, разведчики спешили ко входу.

Чтобы не рисковать, Ключников перевел предохранитель в положение для стрельбы очередями и длинной, оглушительной очередью, делая шаг за шагом вперед, убрал с дороги всех боевиков. Не желая показаться в коридоре и получить пулю в голову, они вжались в стены.