«Танки».

Смотрю в упор на землю.

Рация подо мной.

«Не услышу».

Ложусь на бок.

- Выдвигаемся, - слышится тут же чей-то голос в динамике.

«Как быстро» - успеваю подумать я.

- Пошли! - говорит Язва.

Гуденье всё ближе.

Взлетаем на холм, инстинктивно пригибаясь.

Селенье подставляет солнцу бока ладных домишек. Кажется, селенье повернулось к нам спиной. Много деревьев. Глаза елозят туда обратно, ищут те самые четыре дома, которые нам нужны…

«Где? Где? Где? Да вот же они!» - понимаю я.

Одновременно выезжают, взрыхляя землю два танка, выворачивают напрямую. А за ними и БТРы. Солдатики, приехавшие на броне, спрыгивают, спотыкаясь.

Мы стремятся к машинам, как цыплята к курицам.

Путаемся немного.

Шея орёт на Хасана:

- За бэтэром выстраивайтесь, за бэтэром!

«Ага, нам танк достался!» - думаю я.

Каждое отделение встает за своей машиной.

«А ведь не херово быть командиром, - думаю я, догоняя чуть сбавивший ход танк, и глядя на его изящный монументальный зад, подрагивающий в метрах пятнадцати от меня, - я ближе всех к этой махине…»

Выпрыгиваю из колеи танка, беру в беге немного в бок, пытаюсь разглядеть, как следует, село.

«Ну, на хер, - решаю для себя, - вдруг там мины… Приедут куда надо…»

Смотрю направо: Язва сосредоточенно бежит рядом. Его нагоняет Андрюха Суханов с пулеметом. Тяжело такую железяку тащить, наверное.

Почему не стреляют? Ну, стреляйте же… Мы по вам из танка шибанем. Узнаете тогда, как в Егорушку целить.

Оглядываюсь на пацанов. Лица сосредоточенные, мокрые. Здесь только понимаю, что и по лицу моему течёт пот, за воротник течёт, горячий…

Облизываю губы, касаясь языком щетины над губой, и чувствую солёный и пыльный вкус…

Близко, мы всё ближе. Концентрируется страх - в дыхании моём и дыхании бегущих рядом, в грохоте танка, в воздухе. Вот сейчас, вот сейчас разрежет напополам очередью воздух, и небо лопнет, и кто-нибудь перепрыгнет через меня и побежит дальше.

Ноги, кажется, могут согнуться в любую сторону, настолько они стали безвольными. Или я просто устал? Запыхался?

Я кошусь налево, пытаюсь увидеть Шею, где он? Сразу же вижу - он бежит с отделением Хасана, машет мне рукой, держа у лица рацию. Слышу его голос.

- Ваш дом - второй справа. Второй справа.

- Наш дом - второй справа! - говорю Язве. Он не реагирует.

«У него же у самого рация», - догадываюсь я.

Танк встаёт резко, словно упёрся в бетонную стену. Обегая его, вижу, что он поводит дулом, как напуганный таракан усом.

Слышу, что кто-то за спиной дышит уже со всхлипами, будто плачет. Не хочу смотреть, кто.

Дом весь расползается перед глазами, у меня никак не получается заглянуть в окно, присмотреться - не видно ли там что-нибудь. Чердак… Чердак закрыт. И забор, где тут калитка в этом отсыревшем частоколе? Перепрыгивать?

Андрюха-Конь, видимо, тоже не обнаруживший калитки, с разбегу бьёт в забор ногой, сразу разломив верхнюю поперечную рейку. Он хватает колья руками и вырывает их, он буквально рвет забор, как сделанный из картона. Затем проходит в ощетинившийся гвоздями и обломками дерева довольно большой пролом, следом, рванув зацепившийся за что-то рукав, вбегаю я, неотрывно и с ужасом смотря на окно, находящееся прямо напротив щели. Окно отражает солнце у нас за спиной.

В два прыжка долетаю до стены, встаю у окна. Язва пробегает ко входу в дом, который расположен с правого бока, я успел заметить вход - угадал его по приступкам.

Пацаны впрыгивают в пролом один за другим.

- Окружаем! - говорю я пацанам, и делаю при этом круговое движение указательным пальцем, имея в виду, что нужно окружить дом. - Гранаты приготовьте.

Разворачиваюсь к окну, пытаюсь заглянуть в него сбоку, и стукаюсь о стекло наискосок нацеленным в нутро дома стволом. Ничего не вижу, отсвечивает… Кусок грязной стены, в желтых, кажется, обоях… А вдруг там кто-то стоит посреди комнаты с базукой в руках, и целит в окно?

Вижу боковым зрением, как Женя Кизяков, чуть левей от пролома пытается перелезть через забор, неловко усаживается наверху и прыгает на ноги с двухметровой высоты. Прямо возле небольшого сарайчика.

- Стёпа! - зову я Черткова, - Давай к Кизе!

Стёпка подбегает к Кизе, тот что-то показывает ему знаками. Стёпка кивает головой. Кизя поднимает автомат, упирает приклад в плечо, наводит ствол прямо на закрытую дверь сарайчика. Стёпа, стоя сбоку, в правой вертикально держа автомат, левой рукой открывает дверь, тут же прячась за косяк. Кизя, не опуская автомат, заглядывает внутрь. Пинает во что-то ногой. Раздается звон.

Бухает взрыв в соседнем доме, там работает отделение Хасана. Где-то раздаётся автоматная очередь. Сейчас меня стошнит. Сейчас я осыплюсь, развалюсь на мелкие куски. И язык, как жаба упрыгает в траву. И мозг свернется ежом и закатится в ямку.

«Чего делать? Дом окружили, что делать? Стрелять по нему? Хрен я полезу вовнутрь…»

С другой стороны окна встает Стёпка Чертков.

Бегу к Язве, нырнув под окном возле двери, встаю рядом с ним.

- Будем гранаты кидать? - спрашиваю у Язвы, глядя на его мокрый затылок - он держит на прицеле дверь.

Язва поворачивается ко мне на мгновенье, кивает головой. Щеки у него совсем серые, но взгляд сосредоточенный, ясный.

«Своих угробим, что на той стороне дома, - думаю, - У Скворца есть рация».

Вызываю его.

- Будем гранаты кидать, аккуратней, понял? - говорю.

- Всё понял.

Семёныч запрашивает Шею, но я не вникаю в их переговоры, не вслушиваюсь.

Вытаскиваю РГН-ку. Выдергиваю чеку. Андрюха-Конь с размахом бьёт локтем в одностворчатое окно. Бросаю гранату в прощёлок; отдергивая руку, режусь о край стекла.

Перед взрывом успеваю подумать: «не взрывается», и испугаться, что гранату сейчас выбросят обратно, прямо нам под ноги.

Прыгающими руками достаю ещё одну РГН-ку. По пальцам обильно течет кровь. Слышу, что Язву вызывает Шея.

Бросаю ещё гранату, окропив стекло красным. Всю лапу себе распахал…

- Как дела? - интересуется взводный бодро, назвав позывной Язвы.

- Пока никак, - отвечает Язва.

- В доме есть кто?

- Ещё минуту… - неопределенно говорит Язва.

Только сейчас замечаю, что на двери висит замок.

- Там нет, наверное, никого, - говорю Язве, кивая на замок.