litbaza книги онлайнНаучная фантастикаЯ – Спартак! Возмездие неизбежно - Валерий Атамашкин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 84
Перейти на страницу:

Из-за проросших в Лукании слухов впереди меня поджидало немало неприятных встреч с теми, кто купился на кривотолки о Помпее. Это были отнюдь не римляне, а враждебно настроенные рабы, дезертиры и предатели, которые покинули легион моего военачальника Гая Ганника! Страшно было представить, сколько потерял легион кельта после того, как слух о выдвижении в Италию самого Помпея взорвал сознание многих моих соратников! Оставалось верить, что сам Ганник стойко выдержал эту новость, не дрогнул и сумел выдержать свалившиеся на его голову неприятности в виде дезертирства бойцов. В пути мне приходилось лично встречать дезертиров трижды. Сейчас же я видел отряд рабов, которые бежали из-под моих знамен четвертый раз.

Дюжина вооруженных людей, на лицах которых я не сумел прочесть ничего, кроме уныния, двигалась на юго-запад. Они были измотаны долгой дорогой, шли молча. Все до единого, рабы передвигались небольшими группами. До этого я уже встречал группы по пять, четыре, девять человек, и вот, наконец, на моем пути повстречался самый крупный отряд из двенадцати человек. В первый раз пятеро дезертиров лишь проводили меня взглядами, даже не узнав вождя, от знамен которого они отвернулись. Вторая группа дезертиров устроила привал у обочины, и я остался незамеченным. В третий раз меня окликнули. Дезертиры схватились за мечи, но я вихрем проскочил сквозь их ряды верхом на своем жеребце, до того как предатели успели вытащить свои клинки. Один из рабов пал под копытами Фунтика, второго я резанул гладиусом. Я сдерживал себя каждый раз, чтобы не перевести схватку в рукопашную. Но смирение и боль, которые я испытывал после потери Галанта и Крата, готовы были выплеснуться сплошной всепоглощающей яростью.

Двенадцать дезертиров увидели меня, тут же начали о чем-то живо переговариваться, нерешительно потянулись за шлемами-кулусами на поясе, судорожно бросились снимать скутумы с шестов-фурок, обнажили гладиусы. Поначалу я решил, что вновь не буду останавливать галоп своего коня! Прорвусь сквозь цепочку из двенадцати человек и, если понадобится, убью каждого из них, потому что предатель как никто другой заслуживает смерти. Но дорога была чрезвычайна узка, количество дезертиров выросло, к тому же теперь предатели заранее подготовились встретить мой отчаянный бросок. Пехотинцы сомкнули скутумы перед собой, образовывая некое подобие римской черепахи. Построение выглядело неумело, между щитами оставались большие расщелины, куда можно было нанести удар, тогда как пространство, оставшееся для ответного удара пехоты, напротив, было чересчур узким. Передо мной застыла кучка недоумков, которые ничего не почерпнули из уроков прежнего Спартака во время стояния на Регийском полуострове.

Фунтик при виде стены из щитов и острых лезвий гладиусов встал на дыбы. Я мог отступить, свернуть на обочину в паре сотен футов ниже, чтобы сделать небольшую петлю и избежать ненужного боя, но ярость взяла верх над разумом и не позволила мне развернуть коня! Истошно вопя, на меня набросились двое предателей сразу – это было последней каплей моего терпения. Я атаковал, вкладывая в свои удары всю злость, что сидела внутри меня. Первого нападавшего я остановил ударом рукояти меча в голову сверху вниз. Бедолаге не помог шлем, он упал замертво. Я отчетливо услышал, как хрустнули кости его черепа под тяжестью увесистой рукояти. Второй нападавший успел ударить, его меч столкнулся с моим мечом, раздался лязг стали. Дезертир, не в силах удержать в руках свое оружие, выпустил гладиус из рук. Я прикончил его коротким ударом в шею, не став портить свой клинок о лорику хамату несчастного. Оставшиеся в строю предатели замерли. Я спешился, некоторое время молча смотрел на прячущихся за щитами пехотинцев. Теперь, когда двое из двенадцати предателей были повержены, а на землю пролилась первая кровь, их осталось десять человек против одного.

– Спартак…

– Вождь…

За щитами пехотинцев поднялся ропот. Беглецы узнали во мне вождя. Один из них вдруг опустил щит и меч, испуганно взглянул на меня исподлобья. Это был тронутый сединой раб, я узнал в нем одного из сицилийцев, которые присоединились к нам на Регийском полуострове. Некогда беглый раб бил в грудь и кричал, что умрет за наше дело и ни за что в жизни не наденет оков грязного доминуса. Сейчас же, с впалыми глазами, бледным лицом, он выглядел жалко и нелепо. Он не был гладиатором, а большую часть жизни пробыл гребцом на торговых судах и впервые взялся за меч лишь в моем лагере. Удивительно, что такой человек возглавил решивших бежать из легиона Ганника дезертиров. Похоже, ни один из них понятия не имел о том, что значит война.

– Все не так, как ты думаешь, мёоезиец! – нерешительно выдавил он.

Щит опустил второй пехотинец, тоже сицилиец, судя по плавным чертам лица, аккуратному носу и густым черным бровям. Он был молод, но я не мог припомнить, чтобы встречался с ним в своем лагере.

– Спартак, нам уже ничего не вернуть, из Испании идет Помпей Магн! – дрожащим голосом сказал он.

– Что можем сделать мы против армий двух римских полководцев, которые окружат нас с двух сторон? – спросил седовласый дезертир.

– Тот, кто играючи перебил марианцев в Африке и Сицилии, справился с Квинтом Серторием в Испании, что он сделает с нами!

– Да и как быть, если теперь римлян будет в разы больше, чем рабов!

Скутумы начали опускать остальные пехотинцы, им принадлежали все эти слова. Я чувствовал, как тяжелеет гладиус в моей руке. Я не ошибся: передо мной стояла горстка рабов-сицилийцев, бежавших от римского гнета в мой лагерь. Вся эта ставшая в один миг безликой толпа начала говорить какие-то слова, галдеть на разные голоса. Я не слушал. Может, оно и к лучшему, что эти люди показали свое нутро до того, как вышли на поле боя бок о бок с теми, кто никогда не покажет спину врагу? Когда предательство не переломило ход битвы, не решило исход войны? Хотелось верить, что это так! Я вдруг поймал себя на мысли, что все до единого напуганные до смерти бывшие гребцы на римских кораблях сейчас вызывают жалость.

Не знаю, сколько времени я провел в своем исступлении, но мои мысли прервал тот самый седовласый раб, единственный, которого я знал из всего этого сброда. Он вдруг сделал шаг вперед, опустился на одно колено и начал говорить умоляющим голосом:

– Мы отправляемся в Сицилию, чтобы присоединиться к киликийским пиратам и разделить с ними их нелегкий труд! – Он сделал паузу, пытаясь угадать мою реакцию на свои слова. – Присоединяйся к нам, великий вождь!

Я вздрогнул от этих слов, как будто по телу моему пустили разряд. Возможно, стоило прямо сейчас снести голову с плеч этого мерзавца. Расправиться с остальными, выпотрошить наружу их внутренности и утопить узкую дорогу в крови. Но я остался стоять как вкопанный. Эти люди были достойны своей участи. Все до одного! В Киликии Трахеи поднимут гребцов на смех. Вряд ли среди пиратов найдутся те, кто захочет принять на борт предателей. Я вскочил на коня, обвел эту толпу взглядом, полным презрения. Даже находиться рядом, не то чтобы продолжать с ними какой-либо разговор, мне было противно.

– Пошли вон, – проревел я.

Ни один из них не поднял щит и меч. С секунду поколебавшись, рабы расступились. Я проскакал через образовавшийся коридор, чувствуя на себе взгляды предателей. Сицилийцы не ударили в спину, хотя я был готов биться об заклад, что дезертиры тешили такую мысль, чтобы отомстить за павших в бою со мной товарищей. Но даже на это ни у кого из предателей не хватило смелости. Такова была суть этих людей. Я направил галопом Фунтика, желая как можно быстрее избавить себя от дурной компании. В голове царил самый настоящий бардак. Я пустил кровь и притупил жажду мести, которая пожирала меня изнутри после смерти Крата и Галанта. Все остальное стоило оставить до прибытия в Фурии.

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 84
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 20 знаков. Уважайте себя и других!
Комментариев еще нет. Хотите быть первым?