– Так и есть, выставил, – самодовольно хмыкнул Ганник и указал на стену, на которой висели дезертиры. – Вон они, на противоположной стене! Там висят все те, кто стал римской сучкой после встряски, которую устроил фурийцам Красс, а также те, кого проконсул поставил в городской гарнизон!

– Сколько их там? – спросил я.

– Не приходило в голову считать этих подлецов. – Кельт расплылся в улыбке. – И ты меня не заставишь, но увесить стену хватило вполне!

– Думаю, Красс оставил в Фуриях одну из своих когорт, – фыркнул один из гладиаторов. – И всю ее выдали местные с потрохами, как только узнали о приближении Ганника!

– Интересные вещи вы говорите, – задумчиво протянул я, припоминая свои опасения. – Вот так вот открыли ворота?

– Именно так, мёоезиец, на этот раз нам не пришлось штурмовать гарнизон. Красс настроил фурийцев против себя, – подтвердил Ганник. – Не мне тебе говорить, брат, но в прошлый раз нам не удалось договориться с Фуриями, а Красс не расценил поступок горожан, и досталось фурийцам больше всех в Лукании!

– Так сказать, расплатились за свою прыть! Будет тебе! – хохотнул один из гладиаторов.

– Поначалу он грозился стереть Фурии с лица земли, а потом, когда остыл, обещал лишить город самоуправления, когда покончит с нами! – заверил Ганник.

– У горожан остался зуб на эту свинью Красса, после того как он обвинил город в предательстве и оказании помощи восставшим, после чего устроил фурийцам выволочку, – заверил один из гладиаторов. – Массовые казни, римские надсмотрщики, штраф, который разорил городскую казну, ну, ты знаешь!

– Теперь проконсул для фурийцев враг номер один, и они воспользуются первой попавшейся возможностью, чтобы оскалиться, – подмигнул кельт.

Слова Ганника стали для меня откровением. Будучи уверен, что фурийцы не подпустят нас на пушечный выстрел к воротам города, я полагал, что город придется брать силой во второй раз подряд. Ганник утверждал обратное. Попахивало безумием горожан. Я попытался нащупать логическую цепочку, которая бы объяснила действия фурийцев и сделала бы их понятными для меня. Вряд ли в городе верили в наш успех, но что, если руками повстанцев фурийцы хотели ослабить Красса и лишить претора возможности обрасти политическим жирком? В таком случае угрозы Марка Лициния о лишении города статуса самоуправления останутся лишь пустой трепотней.

– Где остальные горожане? – спросил я.

– Я приказал разместить фурийцев под стражей в амбарах для зерна, которые мы с ребятами прозвали изоляторами! – заверил Ганник.

– Зачем, если они помогли нам? – удивился я.

– Ха! Они сами об этом попросили! Таково было их условие сдачи Фурий!

Я переварил слова своего полководца. Хороши же фурийцы, хороши черти! Настоящие партизаны! Помогли нам укрепить позиции восстания, выдали римских псов, увеличили наши шансы в бою с Крассом! Сами же сдались в плен, чтобы не участвовать в бою, дождаться развязки в тылу, а заодно обелить себя перед Крассом на случай проигрыша восстания. Вот только вряд ли в Фуриях знали о событиях, которые случились накануне в Кротоне. Красс больше не клюнет на одну и ту же приманку дважды и не поверит фурийцам с самого начала. Отсидеться в эту ночь не получится ни у кого.

Ганник в очередной раз поймал мой взгляд, который я то и дело бросал на гарнизон.

– Снять тела? – осторожно спросил полководец.

– Не стоит, пусть висят, – отказался я от его предложения. – Как в войско попали слухи о Помпее?

– Это горожане, мёоезиец, – пожал плечами гладиатор.

– Тем, у кого длинный язык, Спартак, можем укоротить! – хмыкнул кто-то из декурии.

Я задумался над словами гладиаторов. Между прочим, единственным человеком, который мог помешать Крассу в его намерениях лишить Фурии самоуправления, был Гней Помпей. У страха глаза велики – не на этой ли почве возникли слухи о возвращении в Италию Магна?

– Рты всем не закроешь. – Я покачал головой.

– Места на стене много! – процедил один из гладиаторов.

– Не стоит. – Я переключил тему. – Главное, понимать, что слухам не следует доверять!

– Я сразу сказал, что это все чушь, которая не стоит выеденного яйца! – хмыкнул Ганник.

– Как бы то ни было, – я обвел взглядом бойцов декурии, – спасибо вам, братья! Благодаря вашим успехам у нас все еще остается шанс!

Эти слова вызвали улыбки на лицах гладиаторов, двое из них начали потирать руки.

– Свобода! – вскричали они в один голос.

– Ганник, что удалось сделать, чтобы наладить в городе оборону? – спросил я, перебивая ликование бойцов.

Военачальник задумался: по всей видимости, вопрос поставил Ганника в тупик.

– Почему ты не выставил усиленный караул? Почему люди не копают…

Я запнулся. Усталость, которую я старался не замечать, наконец сказалась. В голове что-то щелкнуло, ноги предательски подкосились, и если бы не вовремя подставленная рука кельта, то я бы наверняка рухнул наземь. Я глубоко задышал, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Прошло несколько долгих минут, прежде чем я пришел в себя и отказался от помощи. Гладиаторы смотрели на меня с настороженностью во взгляде.

Открытые городские ворота, практически полное отсутствие часовых на гарнизонных стенах, небрежность в обороне города, который, впрочем, так легко достался моим людям, могли выйти боком. Вскоре у городских стен появятся легионы Красса, а Фурии еще совсем не были готовы к отражению атаки врага. Мысль об этом отняла мои последние силы, и я чуть было не оказался без сознания на земле. Но винить в чем бы то ни было Гая Ганника я не мог. Кельт не подвел, он сделал все, что от него требовалось, и выполнил приказ до конца. Я же был здесь для того, чтобы превратить Фурии в крепость, у стен которой Красс найдет свое последнее пристанище.

– Спартак, ты устал с пути, будет разумней, если ты зайдешь в город! – прервал мои размышления все тот же гладиатор, который до того всерьез предлагал развесить оставшихся в живых фурийцев вдоль стен.

Слова гладиатора звучали благоразумно. Видя мой внешний вид, сковывающую меня усталость, гладиаторы во главе с Гаем Ганником переживали, что я вот-вот завалюсь мертвецким сном прямо у городских ворот.

– Тукран прав, мёоезиец, пройдем за гарнизон, тебе следует отдохнуть. Там продолжим разговор, – поспешил поддержать предложение своего бойца Ганник. – Что скажешь, Спартак?

Я согласился. Обвел взглядом гладиаторов конной декурии. Только сейчас я понял, что спрашиваю с Ганника, тогда как мой военачальник не знает ровным счетом ничего! Из головы вылетели слова про хохочущего филина, а из-за каши, в которую превратились мои мысли, я отчего-то решил, что Ганник в курсе всех дел! Я попытался взять себя в руки. Не за тем я мчался в Фурии сломя голову, чтобы сейчас терять время и вести себя как размазня! Спешка стоила мне смерти двоих боевых товарищей! Я валился с ног от усталости, но откладывать столь важный разговор больше не мог.