– так говорил о нем один рыбак, и все окружающие, мужчины и женщины, ответили в один голос: “Это правда!”

А между тем в прошлой жизни мистера Винтерфильда и мисс Эйрикорт было что-то загадочное.

При возникших обстоятельствах я не мог воспользоваться представившимися мне случайностями. Я вас опять удивлю. Я назвал Винтерфильду имя Ромейна и убедился, что они совершенно неизвестны друг другу, – вот и все.

Случай упомянуть Ромейна представился мне, когда я рассматривал библиотеку. Я нашел кое-какие старые книги, которые могли бы быть ему полезны, если он будет продолжать начатое им сочинение “О происхождении религии”. Выслушав меня, мистер Винтерфильд ответил с любезной готовностью:

– Я не могу сравниться с моим замечательным отцом, но я все-таки унаследовал его уважение к писателям. Моя библиотека – сокровище, которое я берегу для пользы литературы. Пожалуйста, сообщите это вашему другу мистеру Ромейну.

“К чему же это приведет?” – спросите вы. Мой преподобный отец, это дает мне в будущем случай свести Ромейна с Винтерфильдом. Предвидите ли вы, какая может произойти путаница? Если мне не удастся воздвигнуть никаких затруднений на пути мисс Эйрикорт, то, мне кажется, знакомство этих двух людей будет верным источником какого-нибудь скандала. Вы, конечно, согласитесь со мной, что скандал окажется веским препятствием для брака.

Мистер Винтерфильд любезно пригласил меня к себе, когда он будет в Лондоне. Тогда мне, может быть, представится случай задать ему вопросы, которые я не смог задать при таком коротком знакомстве.

Приехав в город, я приобрел еще одно новое знакомство. Я был представлен матери мисс Эйрикорт и приглашен ею в среду на чай. В следующем письме я вам расскажу, быть может, о том, что следовало узнать Пенрозу, – то есть завлекли ли Ромейна в брачные сети или нет.

Пока прощайте. Засвидетельствуйте преподобным отцам мое почтение и напомните им, что я обладаю одним дорогим качеством англичанина: я никогда не признаю себя побежденным».

Часть третья

I. Медовый месяц

Прошло более шести недель, новобрачные еще наслаждались медовым месяцем в аббатстве Венж.

Чрезвычайно скромная обстановка свадьбы огорчила не только мистрис Эйрикорт, но также и друзей, разделявших ее взгляды. Все были удивлены, когда в газетах появилось обычное извещение об этом событии. Предвидя неблагоприятное впечатление, которое это сообщение могло произвести на некоторые дома, Стелла упросила Ромейна удалиться на время в его уединенное поместье.

Желание жены было законом для новобрачного, и они тотчас уехали в Венж.

В одну прелестную лунную ночь, в начале июля, мистрис Ромейн оставила своего мужа на бельведере, описанном в повествовании майора Гайнда, чтобы отдать экономке некоторые приказания по хозяйству.

Когда она, полчаса спустя, поднялась опять наверх, слуга сообщил ей, что барин только сейчас ушел с бельведера в свой кабинет.

Проходя в кабинет через залу, Стелла заметила нераспечатанное письмо, адресованное Ромейну и лежавшее на столе в углу.

– Вероятно, он положил его там и забыл, – подумала она и вошла в кабинет с письмом в руках.

Комната освещалась одной лампой с низко спущенным абажуром, так что углы оставались в темноте.

В одном из этих углов, едва видимый, сидел Ромейн, склонивши голову на грудь. Он не пошевелился при входе Стеллы. Она сначала подумала, что он спит.

– Я помешала тебе, Луис? – спросила она нежно.

– Нет, моя дорогая.

В тоне голоса слышалась перемена, которая не ускользнула от чуткого уха его жены.

– Я боюсь, что тебе нездоровится, – сказала она с беспокойством.

– Я немного устал после нашей продолжительной прогулки верхом сегодня. Может быть, тебе хочется опять на бельведер?

– Без тебя нет. Не лучше ли мне уйти и дать тебе отдохнуть?

Он, по-видимому, не слышал вопроса и сидел, как старик, опустив голову. Стелла с беспокойством приблизилась к нему и нежно положила руку на его голову, которая была страшно горяча.

– О! – вскричала она. – Ты болен и хочешь это скрыть от меня.

Он обнял ее и посадил на колени.

– Ничего со мной не случилось, – сказал он с натянутым смехом. – Что это у тебя в руке? Письмо?

– Да, адресованное тебе и не распечатанное.

Он взял его из ее руки и небрежно бросил возле себя на диван.

– Не будем думать об этом теперь! Давай говорить.

Он замолчал и, поцеловав ее, продолжал:

– Драгоценная моя, я думаю, Венж надоел тебе?

– О нет, я могу везде быть счастлива с тобой, и особенно в Венже. Ты не знаешь, как нравится мне этот старый барский дом и как я восхищаюсь прелестными окрестностями.

Ее слова не убедили его.

– В Венже очень скучно, – продолжал он упорно, – и твои друзья хотят повидаться с тобой. Ты получала в последнее время письма от матери?

– Нет. Меня удивляет, что она ничего не пишет.

– Она не простила нам нашу скромную свадьбу, – продолжал он. – Нам лучше вернуться в Лондон и помириться с ней. Разве ты не хочешь осмотреть дом в Гайгете, оставленный мне теткой?

Стелла вздохнула. Для нее было достаточно общества любимого человека. Неужели жена уже наскучила ему?

– Я поеду с тобой всюду, куда ты захочешь.

Она произнесла эти слова с грустной покорностью и встала с его колен.

Он также встал и взял с дивана брошенное письмо.

– Посмотрим, что ищут наши друзья, – сказал он, – адрес написан рукою лорда Лоринга.

Когда он подходил к столу, Стелла заметила в его движениях вялость, не знакомую ей до сих пор.

Он сел и распечатал письмо. Она следила за ним с беспокойством, которое перешло теперь в подозрение, абажур лампы мешал ей ясно видеть его лицо.

– Так и есть, что я тебе говорил, – сказал он, – Лоринги хотят знать, когда увидятся с нами в Лондоне, а твоя мать сообщает, «что чувствует себя похожей на того героя трагедии Шекспира, от которого отреклись родные дочери». Прочитай.

Он подал ей письмо.

Беря его, она успела, как бы случайно, приподнять абажур настолько, что свет упал прямо на лицо Ромейна. Он откинулся назад, но она смогла рассмотреть смертельную бледность его лица. Она не только слышала от леди Лоринг, но знала из его собственного откровенного признания, что значила эта быстрая перемена.

В одно мгновение она была на коленях у его ног.

– О дорогой мой, – вскричала она, – жестоко скрывать эту тайну от твоей жены! Ты опять слышал его?

Она была так неизъяснимо прекрасна в эту минуту, что он не мог отказать ей.

Он кротко поднял ее и признался во всем.

– Да, – сказал он, – я слышал голос после того, как ты