на структуре зданий, прежде нуждавшихся в печном отоплениие и сквозном проветривании. Но наиболее революционным оказалось включение в список строительных материалов металла. В начале 19 века Английская, а вслед за ней и Американская архитектура ознакомилась с железным литьем (cast iron), в середине века – с металлопрокатом (rolling iron), а затем и с изделиями из стали.

Cast iron оказался надежной и дешевой заменой трудоемких и дорогостоящих каменных работ, так как требовал выполнения одной формы для бесконечного количества отливок. Поначалу, отформованный таким образом металл, имитировал элементы каменной кладки, или деревянных конструкций, но со временем, наиболее искусные из мастеров, как James Bogardus и Daniel Badger, стали отливать целые фасады, повторяющие каменные оригиналы. Искусство литейщиков, помноженное на творческое воображение архитекторов, дало поразительные результаты. В 1857 году архитектор John P.Gaynor, с помощью литейной мастерской D. Badger, построил в Нью-Йорке универсальный магазин Haughwout Store, воспроизведя в металле облик итальянского Renaissance Palazzo (Рис. 5.25.), для чего использовал отливки из единственной формы – типового вертикального модуля (bay) фасада.

Рис. 5. 25. E. F. Haughwout Store, New York City, 1857, John P. Gaynor.

Начиная с этого времени, литейные заводы Соединенных Штатов стали предлагать застройщикам каталоги с широким ассортиментом готовых железных архитектурных элементов, а улицы американских городов наводнили здания, выполненные, как и Haughwout, с использованием модульного сast iron (Рис. 5.26.).

В период всеобщего энтузиазма, вызванного внедрением новых экономичных технологий, среди архитекторов нашлись последователи Pugin, возражавшие против «нечестного» использования железа для воспроизведения классических каменных конструкций, хотя и забывая при этом, что первые античные каменные сооружения являлись имитацией оригинальных деревянных.

Рис. 5.26. Cast Iron Details, Le Pretre Mansion, French Quarter, New Orleans, 1836.

а

b

Рис. 5.27. a. Carroll-Crawford House, New Orleans, 1869. b. Musson-Bell House, New Orleans, 1853.

Несмотря на спорность их утверждений, сторонники честного использования свойств материалов оказали услугу архитектуре, возглавив исследование возможностей железа как декоративного материала. Наиболее зрелищным результатом их поисков оказались литые металлические кружева, ставшие излюбленным мотивом обрамления галерей и балконов Нового Орлеана (Рис. 5.27.) и со временем получившие широкое распространение в архитектуре как экстерьеров, так и внутреннего убранства жилых и общественных зданий Америки.

Параллельно с декоративными, исследовались конструктивные возможности металла. Железные колонны постепенно стали вытеснять каменные, так как были способны нести большую нагрузку при равном сечении. По той же причине предпочтение стало отдаваться железным балкам перерекрытий, хотя нагрузка от них по-прежнему передавалась на несущие каменные стены.

Наиболее значительным из подобных гибридных объектов можно считать построенную в 1950 году в Париже Biblioteque Ste-Genevieve (Рис. 5.28.). Автор проекта, архитектор Henri Labrouste разместил в каменной Ренессансной скорлупе железные литые колонны, несущие два грациозных железных barrel vaults перекрытия.

В середине 19 века мировая архитектура оказалась на пороге революционных открытий, для осуществления которых необходимо было объединить древние идеи деревянного каркаса с заполнением (frame and infill system) с конструктивными возможностями металла.

Рис. 5.28. Biblioteque Ste-Genevieve, Paris, France, 1838–50, Henri Labrouste.

Рис. 5.29. Crystal Palace, London, England, 1850–51, Joseph Paxton.

Концепция металлического каркаса была впервые реализована архитектором Joseph Paxton в проекте Crystal Palace – павильона всемирной выставки 1851 года в Лондоне, ставшего крупнейшим зданием своего времени (Рис. 5.29.).

Собранный на месте из готовых железных элементов, Crystal Palace подготовил современников к идее многоэтажных несущих металлических структур. Единственным препятствием на пути увеличения высоты зданий оставалась проблема пешеходной доступности верхних этажей. Но и она была устранена с изобретением Elisha Otis парового пассажирского лифта, впервые установленного в Нью-Йоркском Haughwout Building в 1857 году. Начало эры высотных зданий было положено.

Одним из преимуществ железных конструкций поначалу считалась их пожароустойчивость. Однако, пожары 70-х годов в Чикаго и Бостоне показали, что под воздействием высоких температур, железные структуры легко деформируются и ведут к обрушению всего здания иногда скорее, чем деревянные каркасы, собранные из крупных, пропитанных огнеупорным раствором бревен.

Подобный факт несколько остудил эйфорию вокруг железных конструкций и обратил внимание изобретателей на совершенствование деревянных строительных систем, которые до сих пор ничем не отличались от средневековых Frame-and-Infill – массивных широко расставленных стоек и балок, соединенных в жесткую конструкцию с помощью mortise и tenon (Рис. 1.33.). Подобный метод требовал большого количества времени, специально подготовленной рабочей силы и зависел от поставок крупноразмерных лесоматериалов.

Ситуацию облегчили чикагские строители, предложив в 1830-х годах альтернативный метод, названный ими Balloon Frame (Рис. 5.30. a.).

а

b

Рис. 5.30. a. Balloon-Framing System b. Platform System

Используя недавно изобретенные механическую пилу и гвозди машинного изготовления, чикагцы стали собирать конструкции из близко поставленных легких брусьев и реек, легко скрепляемых гвоздями. Задача требовала несложной подготовки и меньших усилий, так как использовала легко заготавливаемые пиломатериалы и не нуждалась в рабочих высокой квалификации.

Balloon-Framing System полностью вытеснила Frame-and-Infill из американской строительной практики уже к середине 19 века и остается базовым принципом широко распространенной сегодня Platform System, с той лишь разницей, что последняя ограничивает высоту применяемых стоек одним этажом и потому меньше ограничивает свободу формообразования (Рис. 5.30. b.).

На развитие Американской архитектуры второй половины века значительное влияние оказало, также, совершенствование национальной транспортной системы. Строительство водных каналов, парового флота в бассейне Mississippi, а затем и сети железнодорожных путей помогло связать новые города Запада с морскими портами Атлантического побережья. Свободное перемещение людей и товаров неизбежно вело к типизации архитектурных форм, более не зависящих от местного сырья и наличия рабочей силы. Неограниченный доступ к материалам и идеям создал равные возможности для архитекторов и строителей на территории всей страны, но уничтожил своеобразие региональной архитектуры. Романтические мечты о ее гармонии с ландшафтом уступили давлению экономических факторов, вызвавших к жизни типовые детали и одинаковые cast iron fronts.

Возвращение к классицизму

Параллельно с возрождением интереса к Романской архитектуре, оживилось внимание к ее истокам – архитектуре Древнего Рима. Новое архитектурное поколение Британии и Америки, выросшее в период доминирования различных Picturesque styles, и для которых классицизм предыдущего столетия казался глубокой историей, стало вновь превозносить его логическую чистоту. В Англии, одним из первых примкнул к новому направлению Sir Charles Barry, скрупулезно восстановивший дизайн Итальянского Renaissance Palazzo 15 века в проекте Traveler’s Club в Лондоне (Рис. 5.31.a.), а затем в Reform Club (Рис. 5.31.b.).