затем, чуть не зацепившись за косяк рюкзаком, Елагин. За остальными проследить не успел, ему нужно было немедленно отъезжать от банка, объехать по периметру квартал и встать, не доезжая до шлагбаума сто метров. Единственное, что успел сделать Ушаков — посмотреть на часы. Ровно через восемь минут он снова должен быть с микроавтобусом у шлагбаума.

Беспалов поднялся по четырем ступенькам на площадку и выглянул в главный коридор. Он был пуст. Вытащив пистолет, Беспалов осторожно шагнул в коридор, жестом приглашая остальных следовать за собой. В маленьком коридорчике, как и предусматривалось, остался только Глебов. Но, сделав всего два шага, Беспалов предупреждающе поднял руку и остановился. В конце коридора кто-то поднимался по лестнице. Судя по стуку каблуков, шла женщина. Она поднялась на второй этаж и стук шагов тут же затих. Беспалов опустил руку и двинулся дальше.

Через две двери налево открывался небольшой коридорчик, заканчивавшийся массивной металлической дверью. Это был вход в хранилище. Только сейчас, увидев эту дверь, Беспалов понял, что совершил роковой просчет. Взломать или чем-то открыть ее не было никакой возможности. Оставалось одно: затаиться около нее и ждать, когда из хранилища начнут выходить Хавкин с Шуляковым и операторшами банка. Пересчитав и положив деньги в сейф, они обязательно выйдут оттуда, но когда это случится, никто не мог даже предположить. Подождать их, конечно, было самым разумным выходом из создавшегося положения. Но через восемь, а теперь уже меньше, минут к шлагбауму должен подъехать Ушаков. Задержаться около него он может не более двух минут. После этого необходимо уезжать. Он может, конечно, снова объехать квартал и встать на прежнем месте, наблюдая за банком. Но ничего подобного не было предусмотрено в плане операции. Ведь Ушаков может подумать, что всю группу задержала в банке его охрана. Вместо одного дежурного охранника туда сегодня могли прийти десять. Что ему делать тогда? Стоять на месте и ждать, пока не заберет милиция, или скрыться? Эти же мысли пришли в голову не только Беспалову, но и всем остальным.

На размышление ушли доли секунды. Беспалов кивнул Елагину на дверь, показывая, что необходимо потянуть за ручку. А вдруг она не заперта? Вдруг за ней решили, что не стоит возиться с замками, если в банке никого, кроме тех, кто находится в хранилище, нет и быть не может?

Беспалов не знал, что всего минуту назад из хранилища вышла оператор Люда Белоглазова — симпатичная тридцатилетняя женщина со стройной фигуркой и красивыми длинными ногами. Ее мучительно долго и безнадежно обхаживал Шуляков. Белоглазова была замужем, имела двух детей трех и семи лет и никогда не думала изменять мужу, которого любила. Недвусмысленные жесты внимания Шулякова были ей просто противны. Ее муж работал на хорошей должности в торговой фирме. Но менее года назад фирма разорилась. Муж оказался без работы и все это время не мог никуда устроиться. Это настолько угнетало его, что он стал пить. А потом и воровать деньги у жены и делать ставки в букмекерской конторе на ипподроме. Надеялся крупно выиграть и разом поправить семейный бюджет. Но ему, как и всем остальным, не везло. Он проигрывал все, что ставил.

Людмила через своих знакомых пыталась найти ему работу, в том числе и в банке. Работы, к сожалению, не было. И тогда она пришла к Шулякову и попросила куда-нибудь устроить мужа.

— А что я буду иметь за это? — спросил Шуляков, раздевая Белоглазову наглыми, бесстыжими глазами.

— Не знаю, — она пожала плечами и стыдливо опустила голову.

— Все ты знаешь, — сказал Шуляков, поняв, что Белоглазова доведена до отчаяния, и дожать ее уже не составляет труда.

Но она не стала разговаривать с ним. Повернулась и также стыдливо вышла из кабинета. Но Шуляков уже не отпускал ее. Через неделю, встретив Белоглазову в коридоре, он, как бы между прочим, обронил:

— Мне вчера звонил приятель из одной хорошей фирмы. Им срочно требуется опытный ведущий специалист. Если твой муж не нашел работы, могу предложить ему приличное место.

Он снова начал раздевать ее глазами. И хотя она старалась не смотреть на него, чувствовала это всей кожей.

— А что за фирма и к кому ему надо обратиться? — спросила Белоглазова, не поднимая глаз.

— Если ты согласна, я дам тебе координаты, — Шуляков обнял ее за талию и притянул к себе.

Она не отстранилась, хотя его рука была ей противна. Потом сказала, чувствуя, как наливаются краской щеки, и еще ниже опустив голову:

— А что мне остается делать?

Было это две недели назад. Муж устроился на работу, а Белоглазова, всякий раз сгорая от стыда при мысли о том, чем ей придется заплатить за это трудоустройство, делала все возможное и невозможное, чтобы избежать встречи с Шуляковым. Сегодня ей этого не удалось. В банк ее вызвал Хавкин, она знала, что там будет и Шуляков, но не прийти на работу не могла. И она пошла с таким чувством, будто ей предстояло взойти на плаху. Да так, собственно, и было.

Шуляков встретил ее в коридоре, придержал за руку, подождав пока в хранилище войдут Хавкин с операторшей, и сказал:

— Как только закончишь, приходи ко мне. Я буду ждать.

Она кивнула, понимая, что ей не отвертеться, и пошла вслед за Хавкиным.

Когда деньги были пересчитаны и их осталось лишь переложить со стола в сейф, Белоглазова, повернувшись к Хавкину, спросила:

— Я могу уйти? Мне надо еще переговорить с Шуляковым.

— Конечно, можете, — не задумываясь, ответил Хавкин. Он и сам уже был в мыслях дома, вместе со своими детьми, которые ждали его на обед.

Белоглазова ушла, забыв захлопнуть за собой дверь. В другое время она бы никогда не допустила подобной оплошности, но сейчас была в таком состоянии, что не могла думать ни о чем, кроме встречи с Шуляковым. Она ненавидела саму себя, представляла, как омерзительно будет ей на его замызганном диване, но не могла не заплатить эту чудовищную цену потому, что знала: Шуляков завтра же найдет возможность выгнать ее из банка. Все кадры находятся в его подчинении, Хавкин в дела своего начальника службы безопасности не вмешивается. Выгонят с работы и ее мужа, у Шулякова кругом друзья. Ее душили слезы отчаяния еще и потому, что за все годы в общем-то благополучной семейной жизни, ей впервые предстояло изменить своему мужу. Она боялась позора и не могла избежать его…

Елагин потянул за ручку, и дверь открылась. Оператор банка, сидевшая за столом, подняла голову и, увидев людей в черных масках, онемела от