— Ты уже, наверное, понял: мне нужно очистить заведение. Поможешь? Истребишь заразу, замажешь и забьешь все щели, чтобы никто не выползал и не пугал девушек во время работы?

Я решил прикинуться идиотом. Просто так, а еще потому, что люблю, когда клиенты четко объясняют, что им нужно и зачем.

— Вы имеете в виду тараканов или…

— Умоляю тебя! — Короткая плотная рука Дамджона полоснула воздух, и между нами повисло своеобразное тире. — Я имею в виду призраков, Феликс, призраков! Тараканов я умею давить без посторонней помощи и указаний.

— Мистер Дамджон, а почему вы думаете, что здесь обитают призраки? — внезапно вспомнив о такте, спросил я.

Лукаш неодобрительно поморщился. Танцующая на сцене девушка сползла с шеста. Поза получилась препикантная: сидит на попе с широко разведенными ногами. Нестройные аплодисменты заставили нас на секунду замолчать.

— О том, что думаю я, лучше не говорить, — заявил Дамджон, когда аплодисменты стихли и девушка ушла. Неизвестно зачем, с потолка на сцену сполз телевизор, на экране которого замелькали анонсы футбольного матча. — Женщины — создания чувствительные; шевельнется занавеска, булькнет в трубе вода, а они думают: все, сигнал из потустороннего мира. — Дамджон щелкнул по корешку книги и на секунду нахмурился, будто озвучил лишь часть своей мысли. — Я, сколько себя помню, подобных сообщений не получал ни разу. А даже если бы получал, реагировал бы немного иначе и вряд ли испугался бы мстительного призрака. Если человек имеет против меня зуб, в моих личных интересах видеть его мертвым, а не живым. Это прежде всего вопрос удобства… — Взгляд Дамджона получился торжественно-серьезным. С такими бровями легко быть и серьезным, и торжественным.

— Да, удобства… — эхом повторил я, чувствуя себя полным дураком и, как следствие, раздраженным и обиженным.

Роза принесла виски с содовой и поставила перед нами на стол. Я рассматривал ее с некоторым интересом, но на этот раз девушка не отрывала глаз с подноса и, едва подав напитки, ушла. Худенькая, а попка и правда высший класс. Однако тип явно не мой: «Представь меня в школьной форме» с полуоборота не заводит.

Я поднес стакан ко рту: односолодовый виски, притом очень хороший. Эх, надо было без содовой!

— Значит, вы хотите, чтобы я проверил здание на наличие призраков, полтергейстов и других демонических Существ?

— Да.

— Потому что они не нравятся девушкам?

— Снова да.

— Как же они мирятся с присутствием Шрама? — спросил я, показывая большим пальцем в сторону великана, стоявшего позади меня неподвижно, словно королевский гвардеец у Букингемского дворца.

Дамджон изобразил удивленную невинность:

— Шрам? Феликс, ты думаешь, что Шрам — призрак? По-моему, вид у него более чем материальный!

Похоже, Лукаш хочет услышать от меня то, что сам уже знает. Ладно…

— Шрам — луп-гару, когда-то таких называли волками-оборотнями, хотя сомневаюсь, что «звериная» часть Шрама — волк. Судя по размеру, в нем, скорее, живет бык. — Я глотнул виски. Если ходячий шкаф обидится, и мне проломят череп, пусть хоть этот божественный напиток не пропадет. — Дело в том, что человеческий дух вселяется в тело животного и, словно новый жилец, начинает перепланировку: меняет его по подобию своего предыдущего тела. Дух сбрасывает шерсть, перемещает мышечные группы, и зверь становится похож на человека.

Первым это явление описал французский ученый Николя Давид, поэтому специалисты и используют французский термин. Вопрос о том, как долго можно сохранять человеческий облик, до сих пор открыт — многое зависит от воли духа, ведь подавленный дух животного нет-нет да заявляет свои права. В период, когда старая луна исчезает, а новая еще не успевает народиться, зверь сильнее всего. Однажды увидев перерождение луп-гару, забыть его просто невозможно. Сколько ни пытайся — ничего не выйдет.

Дамджон жадно ловил каждое слово, и примерно на середине своего маленького выступления я понял: Шрам — нечто вроде тестового задания или пробной планки. Что ж, планку я взял и теперь сидел на травке в ожидании приза.

Явно довольный, Дамджон улыбнулся и кивнул:

— Очень хорошо, можно даже сказать, отлично. Я знаком с одним из твоих коллег, так он не сумел опознать Шрама сразу, точнее, без наводящих вопросов с моей стороны. А ты, Феликс, как я вижу, интеллектом не обделен.

— Спасибо, Лукаш.

То, что я проглотил почти безропотно, чуть не убило Дамджона. Его глаза, и без того сощуренные в крошечные щелки, на секунду исчезли в глубоких кожных складках: Лукаш переваривал сравнительно небольшую дозу дружеской фамильярности. Потом все-таки переварил и, не опустившись до выяснения отношений, сменил тему:

— Что касается вознаграждения… Думаю, я смогу предложить приемлемый для тебя вариант.

Вот это мне совсем не понравилось. Как подсказывает опыт, если сначала тебе называют точную сумму, а потом звучат обтекаемые слова вроде «договоренность», «взаимовыгодное соглашение» или «бесконечная благодарность», любой следующий шаг уводит от цели.

— Мне называли сумму в двести фунтов, — напомнил я.

— Конечно, я сам ее определил. Но если в счет оплаты хочешь развлечься с Розой или любой другой из моих девочек, тоже могу организовать. Pari passu.[15]

Значит, Дамджон не только хозяин клуба, но и сутенер. Сутенер с манерами выпускника престижной частной школы, который вполне мог стать адвокатом… Что ж, такой моральной устойчивости можно только позавидовать.

— Pari passu? — откинувшись на спинку стула, повторил я. — А еще pro bono publico?[16]Очень похвально! Однако мы ведь только познакомились, не лучше ли ограничиться наличным расчетом?

Сердечной теплоты в манерах Лукаша немного поубавилось; с другой стороны, хорошо хоть пощечину не дал!

— Как хочешь. А к работе когда приступишь? Сейчас же? В смысле, сегодня ночью?

Лекции на тему «Тише едешь — дальше будешь», вроде той, что я прочитал Пилу, хороши к месту и ко времени, а сейчас от них явно следовало воздержаться. Ладно, обойду комнаты, разложу пару оберегов. Если проблема серьезная, оговорим особые условия… Я пожал плечами.

— Ну, раз уж я здесь…

— Отлично! Шрам, проводи мистера Кастора наверх.

Понятно, аудиенция окончена. Окинув меня строгим взглядом, Дамджон вернулся к цифрам в своем блокноте. Стоило подняться, как Шрам двинулся вперед, но ему пришлось подождать, пока я одним кощунственно-быстрым залпом не осушил виски. Великан повел меня через зал вправо к двери открытой, однако в стратегически неосвещенном закутке совершенно незаметной. Как и у главной двери, что вела из фойе в клуб, здесь имелся собственный святой Петр, Хранитель врат, с пустым невыразительным лицом и в мятом смокинге. Почтительно кивнув Шраму, он шагнул в сторону и позволил нам пройти.