Суврин уже ушел вперед, как и десятки дозорных и разведчиков. Солдат Тьмы спустили с поводка. И бедняге Суврину пришлось бежать впереди – ему было поручено перекрыть южный конец перевала через Данда-Преш. Для этой работы ему не требовалась специальная тренировка. Именно ею он и занимался, когда Дрема взяла его в плен, направляясь к вратам, чтобы освободить бедных Плененных из заточения под равниной.

Обеспечив непроходимость перевала для разносчиков слухов с юга, Суврин должен был преодолеть Данда-Преш и захватить армейские мастерские в Чарандапраше. Вполне вероятно, там вообще не окажется гарнизона, если вспомнить об отношении Душелова к своим вооруженным силам.

Суврин будет знать обстановку задолго до того, как доберется туда. Едва путь с равнины открылся, Тобо приволок оттуда множество мешков старых раковин улиток. И теперь невидимый поток уже начал растекаться по региону, прежде известному под названием Страна Теней. Тобо будет знать все, о чем будут знать его существа. И Тобо сделает так, чтобы эти существа донесли новости до всех, кому их нужно знать.

Напряжение было велико и продолжало нарастать. Знающие Душелова не сомневались, что рано или поздно она узнает о вторжении. И ее ответ наверняка станет яростным и впечатляющим, быстрым и непредсказуемым. И таким, какой никому не захочется испытать.

Когда девушка разбудила его, Нарайян застонал, но быстро взял себя в руки. Протектор была где-то поблизости, но не ближе, чем в предыдущие два дня. Отчаянных усилий Дщери Ночи, когда она пользовалась талантами, сути которых не понимала сама, едва хватало на то, чтобы предотвратить их пленение. Но каждый день они балансировали на грани. И эта игра не могла тянуться еще долго. У них с девушкой ничего не осталось. И если Протектор подключит к охоте подвластные ей Тени…

– В чем дело? – выдохнул он, подавив боль, терзающую его теперь постоянно.

– Что-то случилось. Нечто большое. Я это чувствую. Это.., не знаю, как и сказать. Словно моя мать проснулась, огляделась и снова заснула.

Нарайян ничего не понял. И сказал об этом.

– Это была она. Я знаю. Она коснулась меня. – От замешательства девушка перешла к уверенности. – Она хотела дать мне понять, что все еще там. Хотела, чтобы я держалась. И чтобы я узнала, что скоро все изменится к лучшему.

Нарайян, хорошо знавший родную мать девушки, подозревал, что она гораздо больше унаследовала от характера своей тетки, Протектора. Та отличалась переменчивостью, а настроение Дщери Ночи могло измениться от дуновения ветерка. А ему хотелось бы, чтобы оно было более стабильным, как у ее матери. Впрочем, Госпожа могла сосредоточиться на одной навязчивой идее. Например, она твердо решила поквитаться с ним и со всем культом Обманников. Даже будучи инструментом Кины, она не испытывала к богине ни любви, ни хоть какого-то уважения.

– Ты слышал меня, Нарайян? Она там! И уже не собирается лежать там долго.

– Слышал. И обрадовался не меньше тебя. Но есть чудеса, и есть чудеса. А нам все еще нужно уйти от Протектора. – Он указал на небо западнее них. Всего лишь в полумиле над пологим и заросшим кустарником склоном кружила стая ворон.

У Душелова тоже имелись навязчивые идеи. Охота на них продолжалась уже целую вечность, пока безуспешно для обеих сторон. Неужели у Протектора нет другой работы? Кто сейчас управляет Таглиосом и его территориями?

В начале преследования Нарайян был уверен, что Душелов заскучает и займется чем-то другим. Она всегда так поступала.

Но не на этот раз. Сейчас она закусила удила.

Почему?

Когда имеешь дело с Протектором, ответить невозможно. Возможно, она увидела будущее. Возможно, не смогла придумать себе более увлекательное развлечение. Ее мотивы не всегда осмысленны даже для нее самой.

Вороны начали веером разлетаться на север от той точки, где, наверное, находилась Душелов. Казалось, что их интересует некий узкий сектор склона, Они дрейфовали, гонимые ветерком, и, не особенно напрягаясь, медленно разлетались. Нарайян и Дщерь Ночи наблюдали за ними, сохраняя полную неподвижность. У ворон острое зрение. И если двое самых святых Обманников могут их видеть, то и вороны, в свою очередь, могут увидеть их – если неустойчивый магический талант девушки на мгновение даст сбой.

Одинокая ворона спланировала на юго-восток, «Словно пьяная», – подумал Нарайян. Вскоре они уже не видели ни одной черной птицы.

– А теперь пойдем, – сказал Нарайян. – Пока мы еще можем. Знаешь, по-моему, та дымка на юге может быть Данда-Преш. Еще неделя – и мы доберемся до гор. А там нас ловить безнадежно.

Он сам не верил в то, что говорил. И оба это знали.

* * *

Дщерь Ночи шла первой. Она была гораздо подвижнее Нарайяна, и ее нередко выводила из себя его неспособность поспевать за ней. Иногда она осыпала его бранью и даже била. Он подозревал, что она бросила бы его, если бы имела другой источник существования. Но ее жизненные горизонты никогда не простирались далее границ культа, и она понимала, что живой святой имеет гораздо большее влияние среди Обманников, чем любая скверно воспитанная женщина-мессия, чей статус пока принимался только потому, что на него падал отблеск авторитета Нарайяна.

И хромота Нарайяна спасла их. Девушка сидела на корточках в кустах, оглядываясь с плохо скрываемым раздражением.

– Впереди поле. Большое. Укрытий там почти нет. Станем ждать темноты? Или обойдем? – Ей было слишком трудно поддерживать их невидимость на открытой местности.

Иногда Нарайян гадал, какой она могла бы стать, если бы выросла с родной матерью. Он не сомневался, что к этому возрасту Госпожа уже превратила бы ее в воплощение темного ужаса. И уже не в первый и даже не сотый раз желал, чтобы Кина позволила ему принести Госпожу в жертву в тот день, когда он похитил новорожденную Дщерь Ночи. Если бы эта женщина тогда умерла, то его последующая жизнь стала бы намного легче.

– Дай-ка взглянуть.

Нарайян присел. Боль вцепилась клыками в его больную ногу, словно кто-то полоснул по ней тупым ножом. Старик вгляделся в каменистую пустошь, почти лишенную жизни – если не считать приземистого и корявого обломка древесного ствола посередине, чуть выше пяти футов высотой. В нем чудилось нечто знакомое. Он не видел его прежде, но знал, что обязательно узнает.

– Не шевелись, – прошипел он. – Даже не дыши часто. Там что-то не так.

Он замер. Девушка тоже. В подобных случаях она никогда не задавала вопросов. Он каждый раз оказывался прав.

Наконец Нарайян вспомнил. И прошептал:

– Это Протектор – тот самый ствол. Она внутри, окруженная иллюзией. Она уже прибегала к этому трюку.

Я слышал о нем, когда был пленником Черного Отряда. Так она устраивала им засады, и они предупреждали друг друга об этой уловке. Посмотри внимательно на основание той ветки, которая дважды изгибается и заканчивается пучком прутиков. Видишь, там прячется ворона?