«Чорные глаза» и «Еду, еду в соседнее село…», но чаще всего «Лада-седан — баклажан!» Во время вступительного проигрыша горцы адски орали, галдели, как макаки, а когда начинались куплеты — хором подпевали. Хоть бы мусора тормознули этих долбоебов.

Я перегрыз одну из десятка стяжек и сплюнул заебавший пластик. Надо будить девушку. Пусть тоже грызет, блять. Вывернув шею, я укусил Машку за ляжку. Она только слабо простонала. Лучше сделаем кусь за жопу. О, задергалась, отлично!

— Тише, блин! — прошипел я.

— Саша?

— Да, это я.

— Зачем ты укусил меня за попку? Знаешь как больно!

— Тише, говорю!

— Где мы? Нас куда-то везут? В полицию?

— Мы в багажнике у хачей, — «обрадовал» я.

— А что с братом?

— Не знаю, может, в другой машине.

— Кто это вообще? Почему нас забрали?

— Да понимаешь, я немного насолил горцам…

— Пиздец… — Маша фыркнула.

В принципе, я был согласен с такой оценкой событий.

— Есть идеи? — спросила она.

— Конечно. Давай перегрызем путы друг дружке.

— А дальше?

— Завалим, всех.

— Мне это уже нравится. Я даже возбудилась. Где там у тебя грызть?

— Эй, полегче, полегче! — зашептал я, ощутив зубы на своем енге. — Давай потом, когда выберемся?

— Хорошо… а ты меня любишь?

Бля, как она запарила это спрашивать.

— А ты меня любишь? — огрызнулся я.

— Да!

— Вот и грызи тогда! — Мои зубы вновь начали борьбу за нашу свободу.

Маша, слава северным духам, заткнулась и принялась за мои запястья.

Мы так увлеклись этим делом, что я даже не заметил, как наступила тишина. «Лексус» больше не раскачивался. Остановились что ли? Я хотел сказать Маше, чтобы она замерла, но в эту секунду сверху посыпались удары. Девушка взвизгнула. Мне тоже досталось в бочину. Не больно, но и приятного мало.

— Эий, билят накхуй! Чито там дэлаитэ?

Ветошь сдернули. Я увидел над собой бородача в бейсболке FBI. Перевалившись через спинки заднего ряда, он замахивался кулаком. Но в следующий миг его взгляд направился мимо меня, проблески разума в его гляделках испарились, словно капли воды в песках Сахары.

— Вах, вах, какой джеппа! Халиль, можно минэ телька ебат, пока стаим, э?

— Нэт! — раздалось из глубины салона.

— Эиий… — проблеял FBI. — Ти чито, давай по-братски…

— Падажди, Ахмет. Падажди, брат. На база приедем, вмэсте ибат будэм, вахаха! И тьелку и этого сына шлюхи, жи есть.

— А чито нэ едим, э?

— Мусора-шмусора много. Падаждем темноты здэс.

— Как скажишь, брат.

Ветошь вернулась на место, а мы продолжили грызню, но уже аккуратнее, чтоб не палиться.

***

Не знаю, сколько мы стояли. Все тело затекло, челюсти сводило. Временами то я, то Маша проваливались в сонное забытье. Перегрызть удалось еще три стяжки. У девушки успехи не лучше. Но сдаваться нельзя. Сейчас мы можем рассчитывать только на себя. Горцы пиздели что-то на своем, курили кальян, ржали, хлопали дверями. Наконец, тачка тронулась. Видать, стемнело.

Может быть, металлокерамика и справилась бы с задачей, но еще не успел поменять зубы. Маша вырубилась, а я вгрызался до последнего, пока не отключился.

Проснулся от резкого толчка. Девушка стонала. Хлопали двери машины. Приехали? Я совсем не чувствовал конечности. Похоже, ехали много часов. Как пасть кашалота, распахнулась створка багажника. Тряпье полетело в сторону. Заебись, свежий воздух…

Меня выдернули крепкие волосатые лапы. Маша дергалась, ее начали тискать за все места пара хачей.

— Пустите, уроды! — кричала она. — Вы знаете, кто мой дед?! Вам всем пиздец!

— Тиххха, ссучька! — Халиль залепил ей пощечину.

— Моя семья…

— Вах-ха-ха! Я твой дэд ибаль, вэсь твой ррод ибаль, шшлюха, плят!

— Эй, Халиль! — сказал я. — Только баб можешь бить? Го, один на один, обезьяна!

Безумные глаза этого зверя налились кровью. Он сопел, как бык, раздувая ноздри.

— Вэдите их! — приказал хач.

— Зассал, черножопый! — Я засмеялся, не обращая внимания на удары держащих меня.

— Раззвижитэ этот сссука! — взорвался борцуха.

— Но, Халиль, падажды, ищчо нэ всэ братья приехали для суда над нэвернымы, — сказал FBI, — страейшин будут нэдаволенны, жи есть.

— Ти прав, брат, — прорычал Халиль. — Увидитэ их нахххуй!

— Ти гавариль бабу будим ибат? Когда?

— Скоро, жи есть! Нада все приготовить. — Борцуха приблизился ко мне и выпалил прямо в лицо. — А твою сссучку ми по кругу пустим, в рот будим канчать, щакал ти ибаный!

Бля, не получилось у меня его спровоцировать. Нас повели по дорожкам в сторону здания. Я присматривался и не верил своим глазам. Блин, да это же база «Огонек»! Здесь мы познакомились со Стасом, завалили МакКейна и прочую пидорасню. Черт, похоже, история идет по кругу.

Привели нас в подвал. Я получил еще пару пинков по ребрам, а Машу помацали за титьки напоследок. Дверь захлопнулась, гортанная речь стихла. Мы остались одни. Надолго ли? Что готовят эти ебанутые горцы?

Я посмотрел на Машу и произнес:

— Не бойся.

— Ты сам не бойся.

— Мне-то чего бояться? — усмехнувшись, ответил я. — Меня просто убьют… ну, может попытают немного. А тебя изнасилуют. Ты, главное, не сопротивляйся, может и выживешь.

— Ага, щас! — зло ответила она. — Скорее тебя изнасилуют.

— Не-не-не!

— Да-да-да! Ты их очень крепко разозлил.

— Хотел спровоцировать. На поединок.

— У тебя бы все равно не было шансов против той гориллы.

— Ну, небольшой шанс был.

— А свой совет засунь себе в жопу!

— Какой совет?

— Не сопротивляться.

— Но я же о тебе забочусь, дура. Что ты делаешь?

Маша кое-как села. Потом, опершись о стену, поднялась и попрыгала со связанными ногами. Что-то выискивая реди старой пыльной мебели, коробок и ящиков. Доскакав до составленных в углу оконных рам, она тихонько надавила на стекло. Когда раздался звон, Маша замерла, прислушиваясь. Но никто не явился. Тонкие ручки приникли к острому осколку, ленты стяжек начали лопаться одна за другой.

Глава 29

Насколько бессмысленно то, что мы делаем? На базе десятки, если не сотни, разъяренных кавказцев. Все что им нужно — вдоволь поглумиться над нами. О легкой смерти нечего и мечтать. Рядовой обыватель давно бы сдриснул от страха, отдавшись на волю судьбе. Черные с радостью режут как раз таких баранов. Но Санька они плохо знают. Я — выживальщик и я не привык покорно ждать конца. Впрочем, как и Маша. За нее я тоже чувствовал ответственность. Из-за меня она угодила в этот переплет, рисковала собой ради моего спасения. Ярость в моих жилах начинала закипать. Сейчас мы тут устроим Апокалипсис!

Как только девушка срезала стяжки на моих резких конечностях, я первым делом провел быструю разминку. Нужно восстановить кровообращение. Ноги и руки адски кололо, но я с упорством хищника