Чейт расстегнул длинный холщовый чехол, притороченный к левому борту ровера, достал из него легкую дюралюминевую трубку и, подцепив голову, перевернул ее лицом вверх. Сделав это, он озадаченно присвистнул и даже немного пожалел, что не оставил голову в покое. Лежала бы она себе, как лежала, и забот у Чейта было бы меньше. А так он увидел, что веки и губы мертвой головы аккуратно стянуты несколькими стежками суровой нитки. И ноздри плотно законопачены темным воскообразным веществом.

Ну, и что ему после этого оставалось?

Чейт достал из нагрудного кармана походного жилета универсальный коммуникатор, включил его и с надеждой посмотрел на выжженное солнцем небо. Спутник связи, оставленный на орбите Дзитты, был старенький, слабенький, передающий сигнал только в формате kem-2-12. Поэтому и связь была нестабильной, особенно в дневное время. Однако ж на этот раз, к вящему удивлению Чейта, комми бодро просвистел фрагмент из Равеля и показал в углу дисплея две тусклые звездочки – связь была возможна, хотя и неустойчива.

Чейт нежно погладил джойстик настройки и улыбнулся, увидев на экране лицо напарника, здорово смахивающее на хищную крокодилью морду. Однако, несмотря на свой устрашающий внешний вид, Архенбах с Грона оставался едва ли не самым добродушным и отзывчивым существом во всей Галактике. С Чейтом его связывала давняя дружба, начавшаяся некогда с того, что Архенбах чуть было не съел своего будущего закадычного приятеля и делового партнера. В жизни ведь чего только не случается.

Вместо приветствия Архенбах озабоченно клацнул зубами.

– Ну, что там у тебя стряслось?

– Почему непременно стряслось? – изобразил чистейшую невинность Чейт.

– Потому что до запланированного сеанса связи еще сорок две минуты, – отрезал, вернее откусил, своими крокодильими зубами Архенбах.

– Может быть, мне стало одиноко в этой пустыне… Почему бы не спросить: В чем дело, Чейт? Или еще лучше: Как дела, дружище? Почему сразу: Что стряслось?

– Потому что у тебя непременно что-нибудь случается.

– Разве?

По дисплею побежали кривые линии помех.

– Чейт, мы попусту теряем время. Связь может в любую секунду оборваться. Ближе к делу.

– Да куда уж ближе, – удрученно буркнул Чейт и перевел объектив комми на мертвую голову.

– Так… – Архенбах дважды клацнул зубами, что в его исполнении означало недовольство, озабоченность и растерянность. Одновременно. – Во что ты там вляпался?

– Подумай сам, о чем ты говоришь! – Чейт возмущенно всплеснул руками. Сообразив, что в руке у него комми, он поводил им по сторонам. – Посмотри! Вокруг пустыня! Сухая и голая. Во что тут можно вляпаться?

– Вот я тоже так думаю, – повел вытянутыми челюстями сверху вниз Архенбах. – И как это тебя угораздило?

– Сам не знаю, – честно признался Чейт.

– Ну-ка, покажи мне эту голову еще раз.

Чейт поймал мертвую голову в фокус объектива.

– Похоже, голова не первой свежести, – с видом знатока заметил Архенбах.

– Мне кажется, она мумифицированная, – высказал свое мнение Чейт.

– Ты специалист в этой области?

– Нет.

– Тогда с чего ты взял?

– Я просто так подумал.

– Неубедительно.

– А что бы ты хотел услышать?

– Ну, для начала, где ты откопал эту голову?

– Я ее нашел.

– Что, она вот так просто лежала у тебя на пути?

– Именно!

– Странно.

– Еще бы!

Архенбах скосил взгляд в сторону, как будто пытаясь заглянуть за край дисплея, чтобы еще раз увидеть мертвую голову.

– И что ты собираешься делать?

– Не знаю. Поэтому и позвонил тебе.

– Мудрое решение.

Это заявление Архенбаха Чейт оставил без комментариев. Главным образом потому, что не понял, говорит ли напарник серьезно или иронизирует. С Архенбахом всегда так. Голос у него резкий, рыкающий, но невыразительный. А судя по лицу… Интересно, кто-нибудь пытался, глядя на крокодила, догадаться, о чем он думает? Чтобы несколько усложнить задачу, предположим, что в данный момент крокодил сыт и не собирается откусить вам головы просто ради забавы. Ну, так что?

– Как твой адвокат…

– С каких это пор?

– Что?

– С каких это пор ты стал моим адвокатом?

– Предположим, я твой адвокат.

– Зачем?

– Ты можешь послушать меня хотя бы пару минут, не перебивая?

– Конечно. Но я не понимаю, почему ты выдаешь себя за моего адвоката?

– Так мы быстрее разберемся с твоей проблемой.

– С нашей проблемой.

– Да, конечно, с нашей проблемой. – Архенбах посмотрел на Чейта, как на младенца неразумного. Которого ему очень хотелось съесть. Только ради того, чтоб больше не слушать его бессвязный лепет. – Теперь ты готов?

– К чему?

– К тому, чтобы внимательно меня выслушать.

– А, да, конечно.

Чейт посмотрел на голову и подумал, что, если бы Архенбах был здесь, рядом, он мог бы запросто проглотить ее. И тем самым решить все проблемы. А почему бы нет? Голова – это такая вещь, терять которую не стоит. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Хотя, с другой стороны, потеря головы моментально решает все проблемы. Ну, какой может быть спрос с того, у кого нет головы на плечах? Зато голова уже ни о чем не болит. И даже затылок не чешется.

– Так вот, как твой адвокат, Чейт А, я советую тебе взять эту голову и отдать ее первому же встречному аборигену.

– А просто как друг ты не мог это посоветовать?

– Боюсь, что нет. Как друг я бы посоветовал тебе поскорее уматывать оттуда. Видишь ли, мертвые головы просто так где попало не валяются. И любая из них, в принципе, способна навлечь на твою голову кучу неприятностей.

– Так, может…

– Нет, нет, нет! Как твой адвокат я уверен, что если ты будешь действовать точно в соответствии с моими указаниями, то тебе невозможно будет предъявить никаких претензий. – Архенбах отвел взгляд в сторону и с намеренно беззаботным видом поковырял когтем меж зубов. – Ну, разве что только надругательство над святыней или глумление над покойным.

– Этого мало?! – возмущенно воскликнул Чейт.

– Смотря для чего.

– Ну, скажем, для того, чтобы прикончить меня и выбросить мою голову в пустыню!

– Думаю, этого не случится.

– Думаешь?

– Я не могу быть в этом уверен. Но, как правило, в примитивных сообществах подобным проступкам не придают большого значения.