Эх, а он ведь прав… Я бы тоже не был бы рад такому факту. Вон, того невидимку вообще подстрелил не глядя. Но тут ведь девушка кричала…

— Кто ты, тварь? — тихо пробормотал я, пытаясь справится с головной болью и тошнотой. Походу, сотрясение мозга заработал.

— Сам ты тварь, — обиделся тот и еще раз махнул рукой. Мою голову отбросило на стену, на которую я опирался спиной, и сознание снова померкло.

В следующий раз очнулся уже много позже, судя по тому, что я был связан и лежал на полу в какой-то комнате. Рядом со мной лежали мои товарищи, также связанные, и пялились куда-то в сторону. Чую, ничего хорошего меня там не ждет. Но деваться некуда, я повернул голову по направлению их взгляда. Ох, ну ни хрена ж себе! В углу комнаты стояло здоровенное кресло, напоминающее трон. А на нем сидел тот самый мужик, который нас так хорошо обработал. Но не это было самое интересное. У его «трона» сидела обнаженная девушка с мутным взглядом, на шее у которой был ошейник с шипами и от этого самого ошейника шла цепь, заканчивающаяся в руках мужика. Девушка была весьма сильно побита и, судя по всему, в не совсем адекватном состоянии, так как она как-то странно улыбалась и периодически шептала что-то себе под нос.

— Что, вот все и очнулись, да? — снова подал голос этот рабовладелец на троне. — Ну, давайте, рассказывайте.

— Что рассказывать-то? — спросил я его.

— Ну зачем вломились ко мне в дом, потревожили мой покой?

— Женский крик услышали, думали помощь кому-то нужна, — честно ответил я.

— Не, помощь никому не нужна, так ведь, деточка? — он подтянул цепь поближе и заглянул этой несчастной в глаза. Но та, будто не видя его, продолжала глупо улыбаться.

— Вот видите, нам не нужна помощь. А вы, получается, незаконно вторглись на чужую собственность. И что с вами делать теперь?

— Понять, простить и отпустить? — предложил я.

— Ха! Нет уж, не дождетесь. Еще и стрелять в меня стали. А если бы не мое неприятие физическому урону? Тогда бы вообще меня убили! Вот как такое простить?

— Может тебе денег дать? — спросил его.

— И во сколько ты готов оценить СВОЮ жизнь и жизнь СВОИХ товарищей?

— Сто тысяч за каждого?

— Дешево, очень дешево. Легче убить, — он поднял пистолет и прицелился в меня. — Хотя нет, не так.

Положив пистолет, он поднял мой парализатор и стал его рассматривать.

— Интересная штука. Еще и именная, первый раз такую вижу. Как понимаю, твоя, — он направил палку на меня.

— Моя, — не видел смысла скрывать.

— Ну значит давай, переписывай ее на меня.

— Как? Я не в курсе. Да и зачем тебе? С твоими-то способностями… Телепорт, телекинез, да еще и неуязвимость.

— Ой, как приятно. Хвали меня, да. Все правильно, только не телепорт, а обычный сумрачный прыжок. Не телекинез, а удар ветром. И не неуязвимость, а неприятие физического урона. Впрочем, последнее уже говорил. Да только нанитов все это много жрет, если честно. А у тебя такая забавная палочка. Думаю, что ты все же не откажешься мне ее подарить. Не откажешься же, да? — он захихикал, как псих.

— Не откажусь, — сказал я. С психами спорить себе дороже.

— Хороший мальчик. Что для этого надо?

— Да не знаю я! — зло ответил ему.

— Неправильный ответ, — резко посерьезнев, сказал он и, снова подняв пистолет, выстрелил в меня.

Левую ногу пронзила сильная боль.

— Ай, мля! — крикнул я, начав крутиться на полу. — Что же ты делаешь, скотина?

— Третий раз спрашиваю — как передать мне твой парализатор?

— Ладно, ладно, скажу. Нужно мое согласие, потом взять в руку, а затем передать тебе.

— Да? Ну ладно, давай попробуем, — сказал он, вставая со своего кресла. — Только учти, будешь шутить — получишь пулю в голову. Помни про мои способности. Понял?

— Да понял, понял, шутить не буду, обещаю.

— Ну и славненько, — сказал он, подходя ко мне. Псих психом, а пистолет с собой взял и, подойдя ближе, приставил его мне к голове.

— Я сейчас тебе развяжу руки и даю эту палку в руку, ты соглашаешься на передачу, а потом медленно передаешь ее мне. Одно лишнее движение, и ты труп. Я-то ладно, обойдусь и без этой штуки. А вот ты сдохнешь. Усек?

— Усек, — поникнув головой, ответил я.

— Молодец, будешь себя хорошо вести — так и быть, отпущу. И, может быть, сразу всех четверых.

— Конечно, обещаю, — кивнул я ему.

Он приподнял меня за ветровку, заставив принять сидящее положение, затем распутал руки, связанные какой-то проволокой, а далее всунул мне в руку парализатор.

— Ну давай, действуй, — сказал мужик, снова приставляя к голове пистолет.

— Подожди, руки затекли, да и видеть мне его надо, — сказал я, осторожно выводя руки с парализатором перед собой.

— Вроде все, — через секунд десять ответил я ему.

— Давай сюда, только не вздумай направлять на меня.

— Конечно, я понимаю, — ответил я, опустив оружие стволом вниз и передавая за рукоятку.

Мужик совсем расслабился и сделал шаг вперед, чтобы перехватить парализатор. И как раз в этот момент ступня его ноги оказалась как раз под соплом моего оружия. Настроенный на максимальный урон, парализатор ударил. Раздался треск и этот чудила упал на пол, замерев.

— Тьфу ты, гад, напугал, — сказал я, поднимаясь и заглядывая в глаза мужику. — Прости, но я соврал тебе.

И что с ним дальше делать? Интересно, помрет ли сейчас? Ведь сердце и легкие тоже замерли. Скорей всего, да. Но судьба решила за меня. Со стороны, где сидела голая мадам, с цепью на шее, послышался истерический ор. Я резко оглянулся. Девка стояла и орала, глядя на лежащее тело.

— Дамочка, тихо! Держите себя в руках, — попробовал я ее успокоить. Ага, как же, так она меня и послушалась. Наоборот, стала только сильней орать, начиная идти к нам.

— Мля! Стой, кому говорю! — еще раз попытался я ее утихомирить, наведя на нее парализатор. Но что-то останавливало меня от выстрела. Быть может то, что она смотрела и орала на мужика, а не на нас. В конце концов, я отошел подальше и оставил ее наедине с «хозяином». Видимо, сейчас начнет его оплакивать, хотя он был еще жив, судя по отсутствию у меня сообщений о полученном опыте. Она подошла, опустилась на колени и взяла голову своего обидчика в руки, начав гладить того по волосам. Первый раз вижу проявление стокгольмского синдрома. Да только я не угадал. Девушка вдруг перестала того