– Серёга, Жень, – подал голос Юра. – Может можно изменить угол полёта, чтобы увеличить отрыв?

– Я, ввела самое оптимальное положение звездолета на орбите, – ответила ему Женя. – Без усиления перегрузок нам не вырваться.

Строгова с удивлением прислушивалась к разговорам в рубке, понимая, что происходит что-то серьёзное. Оказавшись рядом с креслом Заварского, она дотянулась до его руки и нащупала пульс. Ритм сердца говорил, что даже это усилие, затраченное на попытку подняться, далось ему нелегко.

– Эдик, что случилось? – тихо спросила она. Почему все так напуганы? Зачем надо отключать компьютер? – Я, начинаю волноваться, это какой-то психоз! – продолжала она, теребя его за руку. – Девчонок моих напугали. И вообще, куда мы так стремительно убегаем, что даже задницу от кресла оторвать невозможно?

Ответы на вопросы стали приходить сами, как только она их задала. Опыт работы в космосе, позволял ей делать выводы из окружающей обстановки.

Заварский с грустью смотрел на Строгову, даже не пытаясь отвечать. Он видел, по выражению её лица, что она догадалась сама.

– Мы падаем? – тихо спросила она.

– Да! – Бэби блокирует двигатель, не позволяя увеличивать перегрузку, увеличивая тягу только для преодоления выброса, да и там запаздывает. Ты чувствуешь эти секунды облегчения от перегрузки? – Так вот, за каждой из них, стоят сотни утраченных километров.

– Сколько нам осталось?

– Не знаю, это зависит от того, как поступит Бэби.

Поняв, что больше сделать нечего нельзя, Серёжа повернулся к Жене и девочкам, – Логиновой Инне и Румянцевой Оле, – тесно прижавших, свои перегрузочные кресла к креслу Жени.

– Выброс на десять часов раньше произошел, а они молчали! Значит, всё это время он поднимается к нам. Научные сотрудники его фиксировали приборами, определили, что скорость выброса гораздо больше заложенной в расчт орбиты корабля, но молчали! – Я просто не понимаю, о чем они думали.

– А я знаю о чем, – сказала Женя. – Майкл, захотел взять пробу в ловушку, не с верху выброса, как наметили, а окунуться поглубже. Он знал, что скажи нам раньше, мы уйдем на более высокую орбиту.

– Вот гад! – рисковать жизнью из-за какой-то пробы! – возмутился Серёжа. – И сейчас! – смотри, что-то втирает Заварскому.

– Не зря говорят, что люди науки, это фанаты своего дела, – продолжила Женя. Не раз, в истории, ради неё, свою жизнь ставили под угрозу смерти.

– Свою жизнь! – воскликнул Серёжа. – Это право каждого, распоряжаться своей жизнью. Но ставить под угрозу, чужие жизни! По-моему, это перебор!

Майкл, вжатый в кресло перегрузкой, прервал разговор с Заварским. Ему, трудно было дышать, руки как пудовые гири, даже пальцами шевелить тяжело.

Заварский смотрел на него сочувственно, но помочь было нечем, кроме совета:

– Не расслабляйся, напряги мышцы, вздохни глубоко и старайся грудную клетку удерживать в этом положении при дыхании, – советовал он Майклу.

– Легко вам это говорить, Эдуард Павлович, – с трудом проговорил Майкл. – Долго это продлиться? – спросил он.

– Судя по тому, что мы уже столкнулись с выбросом и, будем сталкиваться каждые пятнадцать минут. То я думаю, в этом состоянии мы пробудем долго, – ответил Заварский. А если выброс нас затормозит на столько, что мы начнем снижаться, о чем, кстати, нам говорит Пилюгина Евгения! – тогда, считайте, что это ваши последние вздохи!

Майкл, затратив немало сил, повернул голову, чтобы видеть Заварского, на лице у него была обида за то, что Заварский так шутит.

Увидев, что Заварский серьёзен, он сказал.

– Мы, снижаться не будем! Мощный поток выброса, через каждые пятнадцать минут будет выталкивать нас от солнца! Я хочу надеяться, что ловушка сработала и у меня теперь будет образец, которому, – нет равных, – по значимости!

– Вы, не берете во внимание, скорость нашего корабля, – перебил его Заварский. Даже будь ваш выброс в десять раз мощней, он не сможет изменить курс, своим подъемом. А вот препятствие на пути, он создает огромное! Я просто не понимаю, о чем вы думали, не сообщая о начале выброса и его амплитуде? – спросил Заварский раздраженно.

Майкл на вопрос отвечать не стал, ему стало очень плохо и не только от перегрузки. Он вдруг осознал, какому риску подверг себя и экипаж. Этих, совсем еще молоденьких мальчишек и девчонок, заставил так сильно переживать. Если Заварский прав, то он всех подверг смертельной опасности.

Майкл обвел присутствующих взглядом.

Увидел напряжение экипажа и непонимание обстановки, во взгляде своих подчиненных. Они с надеждой на разъяснение, смотрели на своего руководителя, пытаясь понять, кто здесь прав, а кто заблуждается.

Ему стало стыдно смотреть в глаза, окружающим его людям. Он вдруг ощутил свою некомпетентность в этом вопросе, и затравленно закрыл глаза.

Майкл, вспомнил, как его помощника Севу Нилова провожала семья. Маленькую дочурку он нёс на руках, а два мальчика, погодка, бежали за ним следом, стараясь не отстать от папы. Как он успокаивал его жену, говоря, что всё будет хорошо.

Второго помощника, совсем ещё молодого аспиранта Сашу Крымова, провожала его старенькая мать. Как она, будто чувствуя беду, тянула к сыну руки и кричала в след.

– Возвращайся сынок!!

Как теперь! – ему уже прожившему жизнь и вырастившему детей, смотреть им в глаза?

Следующие столкновения с выбросом, были еще мощнее и продолжительнее. Они приносили с собой кратковременное облегчение от перегрузки, но забирали взамен, последнюю надежду вырваться из солнечного плена.

– Эдуард Павлович! – раздался взволнованный голос Серёжи Лугова. – Бэби отключил панель управления!

Заварский указал головой в сторону Серёжи:

– Вот и ответ на все вопросы! – сказал громко Заварский, чтобы слышала его Строгова и Майкл. – Раз Бэби решил управлять сам, значит всё кончено!

Строгова удивленно спросила.

– Почему ты так в этом уверен?

– Да уж, поверь моему опыту. Компьютер будет стремиться исправить положение. Будет бороться с перегрузкой, а это можно сделать, только перестав сопротивляться.

Не успел Заварский закончить фразу, как все почувствовали облегчение.

Серёжа, внимательно наблюдающий за приборами, сообщил.

– Бэби уменьшил тягу!

– Ну вот, об этом я и говорил! Теперь нам осталось совсем мало. – Началось свободное падение, которое по мере погружения в солнечную массу будет гаситься и компьютеру придется, для нашего спасения опять добавлять тягу и лететь в сторону ядра.

–Мы сгорим? – дрожащим от волнения голосом спросила Строгова.

– Никто этого не проверял, потому что на земле такой температуры создать невозможно, но теоретически, материал, из которого выращен защитный слой нашего корабля, должен выдержать и не расплавиться, а если он выдержит, то температуры нам можно не бояться, так как он через себя ничего не пропустит.