Резкий звук автомобильного гудка разорвал воздух.

Рейчел повернула голову налево.

На нее надвигался капот автомобиля. Пятьдесят футов. Сорок. Двадцать. Ее взгляд сосредоточился на верхе машины и на эмблеме «мерседеса», затем на фарах и надписи, обозначавшей такси.

Десять футов.

Гудок все еще гудел. Она должна была тронуться с места, но ноги не слушались. Она внутренне собралась в ожидании боли, думая о том, что будет больнее — удар автомобиля или падение на мостовую.

Бедные Марла и Брент!

И Пол. Милый Пол…

Чья-то рука обхватила ее за шею и оттащила назад.

Заскрипели тормоза. Такси остановилось. Запах паленой резины поднимался от тротуара.

Рейчел обернулась посмотреть на того, кто ее держал. Мужчина, высокий и худощавый, с копной волос кукурузного цвета, зачесанной назад. Тонкие губы, как разрез, сделанный бритвой, дополняли красивое смуглое лицо. Он был одет в пшеничного цвета твидовую рубашку и клетчатые брюки.

— Вы в порядке? — спросил он по-английски.

Напряженность момента обессилила ее. Она мгновенно поняла, насколько близка была смерть.

— Думаю, да.

Собралась толпа. Водитель такси вышел из машины и смотрел на них.

— Она в порядке, — сказал ее спаситель. Потом он сказал что-то по-немецки, и люди начали расходиться. Он поговорил по-немецки с водителем такси, который что-то ответил ему, а затем уехал.

— Водитель сожалеет. Но он сказал, что вы появились из ниоткуда.

— Я думала, что этот район только для пешеходов, — прошептала Рейчел. — Я не ожидала увидеть здесь машину.

— Такси на самом деле не должны ездить здесь. Я напомнил водителю об этом, и он решил, что лучше всего уехать.

— Здесь должен быть какой-то знак или что-то в этом роде.

— Вы из Америки, правильно? В Америке повсюду знаки. А здесь нет.

Рейчел немного успокоилась.

— Спасибо вам за то, что вы сделали.

Два ряда ровных белых зубов сверкнули в идеальной улыбке.

— Пожалуйста. — Он протянул руку: — Я Кристиан Кнолль.

Она приняла предложение познакомиться:

— Рейчел Катлер. Я рада, что вы оказались здесь, мистер Кнолль. Я не увидела это злосчастное такси.

— Могло произойти несчастье.

Она усмехнулась:

— Верно.

Ее вдруг начало трясти.

— Пожалуйста, позвольте мне угостить вас выпивкой, чтобы вы успокоились.

— В этом нет необходимости.

— Вы дрожите. Немного вина вам поможет.

— Большое спасибо, но…

— Как награда за мои старания.

От этого было трудно отказаться, поэтому она сдалась:

— Хорошо, возможно, вино пойдет мне на пользу.

Рейчел последовала за Кноллем в кафе в четырех кварталах от площади, двойные медные башни главного собора вырисовывались на другой стороне улицы. Накрытые скатертями столы были расставлены на мостовой, за каждым сидели люди, потягивающие темное пиво. Кнолль заказал себе пиво и бокал рейнского вина «Ринеланг» для нее, прозрачного, сухого, горького.

Кнолль оказался прав. Ее нервы были взвинчены. Впервые она так близко столкнулась со смертью. Странные мысли посетили ее в этот момент. Брент и Марла — это было понятно. Но Пол? Она так отчетливо представила его, сердце сразу заныло.

Рейчел отпила немного вина, алкоголь и окружающая обстановка помогали успокоиться.

— Я должен признаться вам кое в чем, мисс Катлер, — сказал Кнолль.

— Просто Рейчел.

— Очень хорошо. Рейчел.

Она снова отпила вина.

— Признаться в чем?

— Я следил за вами.

Слова удивили ее. Она поставила бокал с вином.

— Что вы имеете в виду?

— Я следил за вами с тех пор, как вы покинули Атланту.

Она поднялась из-за стола:

— Я думаю, что мне стоит обратиться в полицию.

Кнолль сидел, бесстрастно потягивая пиво.

— Пожалуйста, если вы этого хотите. Я только прошу, чтобы вы сперва выслушали меня.

Рейчел задумалась. Они сидели на открытом месте. За декоративной железной оградой по улице толпами ходили вечерние покупатели. Что плохого в том, чтобы выслушать его? Она снова села.

— Хорошо, мистер Кнолль, у вас есть пять минут.

Кнолль поставил кружку на стол.

— Я приехал в Атланту в начале этой недели, чтобы встретиться с вашим отцом. По приезде я узнал о его смерти. Вчера я был в вашем офисе и узнал о вашей поездке сюда. Я даже оставил свои имя и номер телефона. Ваша секретарь не передала вам мое сообщение?

— Я еще не звонила в офис. Что за дела у вас были с моим отцом?

— Я ищу Янтарную комнату и думал, что он мог бы мне помочь.

— Зачем вы ищете Янтарную комнату?

— Мой работодатель ищет ее.

— Как и русские.

Кнолль улыбнулся:

— Правда. Но спустя пятьдесят лет мы называем это собственностью нашедшего — так, мне кажется, говорят американцы.

— Чем мог помочь вам мой отец?

— Он разыскивал ее много лет. Найти Янтарную комнату было первоочередной задачей для Советского Союза.

— Это было пятьдесят с лишним лет назад.

— Для такой награды отрезок времени незначительный. И это делает поиск еще более интригующим.

— Как вы узнали, где мой отец?

Кнолль вытащил из кармана и подал ей какие-то сложенные листки:

— Я обнаружил их на прошлой неделе в архиве Санкт-Петербурга. Они привели меня в Атланту. Как вы видите, КГБ был у него несколько лет назад.

Рейчел развернула и прочла документ. Слова были напечатаны кириллицей. Перевод на английский был написан с краю голубыми чернилами. Она сразу заметила, кто подписал верхний листок. Семен Макаров. Она также увидела, что было написано на листке КГБ о ее отце:

«Был установлен контакт. Отрицает любую информацию о Янтарной комнате до 1958 г. Не смог определить местонахождение Семена Макарова. Утверждает, что ничего не знает о Макарове».

Но отец точно знал, где жил Макаров. Он переписывался с ним в течение многих лет. Почему он солгал? И отец никогда не упоминал о том, что к нему приходили из КГБ. И почти не говорил о Янтарной комнате. Было неприятно думать, что в КГБ знали о ней, Марле и Бренте. Рейчел подумала о том, что еще утаил отец.

— К сожалению, мне не удалось поговорить с вашим отцом, — сказал Кнолль. — Я прибыл слишком поздно. Я искренне сожалею о вашей потере.