– Занятия у вас проходят ежедневно? – обратился он к Пахотину.

– Да, разумеется, – ответил тот.

– В этом же здании?

– Да, только вход с торца. Здесь у нас, так сказать, административная часть, – любезно улыбнулся Пахотин. – А в аудитории для занятий, тир и спортзал студенты проникают, так сказать, с черного хода.

– Я могу пообщаться с кем-нибудь из них?

– А? – Рассеянное выражение и отсутствующий взгляд Пахотина ясно показывали, что к такому повороту событий он не готов.

– Поговорить с кем-то из обучающихся я могу? – повторил Лев.

– То есть… в целом, конечно, но… не представляю, что могла бы дать подобная беседа относительно интересующего вас дела. Кажется, я и сам… я и сам могу ответить на любой вопрос, касающийся обучения, – собравшись с мыслями, уже бойчее заговорил Пахотин. – Стоит ли отрывать студентов? Кажется, я не отказываюсь давать необходимую вам информацию? – В последнем вопросе Пахотина послышалась даже некоторая обида.

– Да, разумеется, – поспешил успокоить Гуров. – Просто чем больше источников информации, тем яснее предстает общая картина. Поэтому я подумал…

В этот момент дверь открылась, и в кабинете директора снова появилась Лариса Петровна.

– В последний раз в часть ездили третьего числа, – сообщила она. – Назаров привозил оптические винтовки для ознакомления, пистолеты и патроны для тира. Его группа тренировалась с боевыми.

– То есть получается, что в военной части ваши представители были около двух недель назад? – уточнил Лев.

– Да, около того.

– А вот это винтовки, привезенные для ознакомления, их, наверное, потом увезли обратно?

– Да, если оружие берут только для ознакомления, его увозят сразу же после занятий.

– На чем, если не секрет?

– Спецмашина, – бодро вклинился в разговор Пахотин. – Спецтранспорт нам выделяет военная часть, так что транспортировка производится по всем правилам. Риски минимальны.

Поняв, что переговорить с водителями этого «спецтранспорта», как он надеялся, ему не удастся, Гуров стал прощаться. К теме общения с обучающимися он тоже не вернулся, чем очевидно, весьма порадовал Пахотина.

– Приятно было побеседовать, – приторно улыбаясь, произнес он. – Если возникнут какие-то дополнительные вопросы, обращайтесь, всегда рад буду помочь.

– В самом деле? Очень любезно с вашей стороны, – в том же официально-вежливом тоне ответил Гуров. – Тогда продиктуйте, пожалуйста, номер своего телефона. Вдруг действительно придется обратиться.

Записав телефон директора, Лев вышел на улицу. Но ехать обратно в часть он не спешил.

Результаты поездки в фирму «Щит» не удовлетворили Гурова. Разговор получился сумбурным, и единственная информация, которую он уяснил для себя достаточно четко, состояла в том, что его собеседнику очень не хотелось делиться какой-либо информацией.

Причем особенно странным было то, что затруднения вызывали самые простые и безобидные, казалось бы, вопросы.

«Что это за страшный секрет – периодичность посещения военной части? – думал Лев. – Ведь эту информацию можно получить из нескольких источников, сделать из нее военную тайну не удастся при всем желании. Та же Лариса Петровна просветит. В конце концов, есть водители, которые занимаются транспортировкой».

Мысль о водителях напомнила ему о намерении пообщаться со «студентами» фирмы «Щит», которое он так и не смог осуществить. Он уже понимал, что через главных действующих лиц этой истории подобраться к чему-то конкретному не удастся, и что, если он хочет получить хоть какую-то зацепку, нужно плотнее поработать с теми, кто менее заметен или находится, так сказать, на подхвате. Возможно, именно разговор со «студентами» возместит ту информационную недостачу, которая так ощущалась после разговора с директором.

Чтобы оценить шансы на проведение такого разговора без ведома администрации, Лев направился по периметру здания в поисках того самого «черного хода», через который, по словам Пахотина, его обучающиеся попадают в учебные аудитории.

«В конце концов, наиболее интересную информацию о взрыве дали рядовые, обычные солдаты-срочники, – размышлял он, подходя к торцу. – Ведь это именно они рассказали о том, что на соседнем складе лежат артиллерийские снаряды. То есть именно благодаря им стала понятна причина столь решительных действий командования, отправивших солдат расчищать прилегающую территорию, даже не считаясь с тем, что совсем рядом гремят взрывы и существует реальная угроза жизни этих самых солдат. Возможно, и «студенты» смогут рассказать что-то такое, благодаря чему станет боле понятной скрытность их директора».

Однако, дойдя до торцевого входа, Гуров понял, что пообщаться с ними без ведома администрации ему не удастся. В открытую дверь был виден турникет и точно такая же стеклянная будочка с охранником, какая стояла в вестибюле главного входа. Нетрудно было догадаться, что, как только полковник представится охраннику и сообщит, что хочет поговорить со «студентами», об этом сразу же доложат Пахотину.

Вариантов действия в подобной ситуации было два: дождаться окончания занятий, когда обучающиеся сами выйдут на улицу, либо подъехать утром, чтобы поймать момент, когда они будут заходить.

Взглянув на часы, Лев выбрал второй вариант. Он не знал, в какое время заканчиваются занятия в «Щите», зато точно знал, что очередной рабочий день подходит к своему завершению. Артем наверняка уже подготовил необходимый ему доклад, и Гурову не терпелось с ним ознакомиться. Кроме того, и командир части обещал к вечеру предоставить некоторые интересные документы. Припомнив все это, Лев понял, что объем и значимость информации, которая ожидает его в части, значительно превышает объем данных, которые он может получить здесь, и уже не колебался в выборе приоритетов. Быстрым шагом вернувшись к машине, он завел двигатель и поехал в часть.

– О! Вот и Лев Иванович, – бодро приветствовал Артем его появление в кабинете. – А я тут у вас хозяйничаю.

– Правильно делаешь. Сиди, сиди, – остановил Лев коллегу, пытавшегося встать из-за стола, чтобы освободить место старшему по званию. – Ты тут так уютно угнездился, что даже не хочется тебя беспокоить. Это – материалы допросов? – кивнул он на бумаги, лежавшие перед Артемом.

– Да, то, что вчера наработали в части мои ребята, и еще вот одна папочка специально для вас. Принесла секретарша, сказала, что эти материалы вам очень нужны. Я не стал смотреть, так что по этому поводу ничего сказать не могу. Для вас, значит, для вас. Посмотрите сами.

– А по поводу того, что наработали ребята, можешь что-нибудь сказать?

– Кое-что могу, но не так много, как хотелось бы, – ответил Артем. – Вроде бы и времени потратили целый день почти и народу целую кучу опросили, а реальных результатов, как говорится, кот наплакал. Мы старались опросить всех, кто в тот день общался с Рыбаковым, то есть накануне смерти, и, в общем-то, цели, кажется, достигли. Но проблема в том, что, кто бы с ним ни общался, все на вопрос о теме этого общения отвечали до обидного одинаково – крыл матом.