— Я вовсе не такая!..

— Каждый раз, когда ты делаешь выбор, ты делаешь его за всех нас. Каждый раз, когда ты принимаешь решение, ты берешь на себя риск ошибиться. — Изабелла провела пальцем по перламутровой рукоятке пистолета. — Я этого не могу. Я не такая храбрая, как ты.

— И я тоже все время боюсь.

— Что ж... — Сестра слегка похлопала Аделаиду по плечу. — Я ведь не сказала, что ты уверена в себе. Я сказала, что ты храбрая.

Аделаида улыбнулась и тут же сморщилась от боли в щеке. Изабелла вновь вернулась к разглядыванию перламутровой рукоятки.

— Прости, что заставила тебя взять пистолет.

— Все в порядке, Изабелла, — успокаивающим тоном сказала Аделаида. — Ты просто...

— Ничего не в порядке. Это неправильно, что все решения должна принимать ты. Я постараюсь в будущем больше тебе помогать.

— Вот это мне нравится.

— Можно мне начать прямо сейчас? Отлично. Я решила, что тебе не следует выходить за сэра Роберта. — Изабелла покачала головой, и голубые ее глаза были полны удивления. — Я никогда не видела тебя такой рассерженной.

— А я никогда так и не сердилась. — Аделаида глубоко вздохнула. — По правде сказать, Изабелла, я застрелила бы его...

— Нет. Ты бы не сделала этого.

Аделаида нахмурилась.

— Поверь, сделала бы. Наверняка...

— Пистолет не был заряжен.

— Что? — Она выхватила у сестры пистолет и проверила его. Действительно, в нем не было ни патрона, ни пороха. — И ты знала это, передавая его мне?

— Я об этом не подумала, — покачала головой Изабелла. — Я забыла, что мы разрядили его, когда...

— Когда я решила его продать, — закончила фразу за нее Аделаида.

Она припомнила, что раздумала делать это, тревожась о безопасности: две женщины, живущие в доме одни... Вместо этого она продала изумрудные серьги матери — последние из ее драгоценностей.

— Что бы случилось, если б он был заряжен?

Изабелла смущенно пожала плечами:

— А что ты станешь делать теперь? Даже барону не позволено нападать на женщину в ее собственном доме.

Однако «не дозволяется» и «чревато последствиями» — понятия совершенно разные. Разумеется, она может обратиться к властям, предъявить ему обвинение, но из этого ничего не получится. Кроме публичного суда, на котором не меньше дюжины свидетелей объявят сэра Роберта благороднейшим из баронов, а ее ославят, как беспутную женщину, которую застигли за неподобающим поведением с каким-то преступником в саду у почтенных людей.

Впрочем, сознавая, что ее бездействие огорчит и раздосадует сестру, Аделаида уклонилась от определенного ответа, сказав, что серьезно это обдумает, а пока...

Она оборвала себя на полуслове, заслышав явственный шум, и увидела малыша, съезжающего на попке по ступенькам.

Тихо выругавшись, Аделаида вскочила на ноги и бросилась в прихожую. Она поймала Джорджа на последней четверти лестницы.

Значит, он так и не заснул. Или его разбудил шум? Неужели он увидел... Нет, конечно, нет. Иначе он давно бы обнаружил свое появление. И выглядел он не встревоженным и напуганным. Скорее бесконечно заинтересованным. Его голубые глаза внимательно рассматривали разгром комнаты.

— Плохие. Очень, очень. Нет, нет.

Оставшаяся позади Изабелла хихикнула:

— Устами младенца...

Аделаида поднялась по ступенькам и взяла племянника на руки, прижала его к груди. Теплое тельце, расслабленное после сна, сразу успокоило тысячу растревоженных нервных окончаний.

Уголки розового ротика опустились, Джорджи осторожно коснулся ее щеки.

— Ох?

— Немножко, милый. — Ей пришлось невольно вздрогнуть от прикосновения его указательного пальчика, и она поспешила сказать: — Мне не больно.

— Упала?

— Можно сказать и так. — Аделаида улыбнулась его озадаченной мордашке и понесла его по ступенькам вниз. — Да, я упала. Но уже все закончилось и позабыто. Теперь я заварю себе чаю, а тебе налью молока и...

Громкий стук во входную дверь чуть не перепугал ее до смерти. Джорджи засмеялся из-за того, как сильно она вздрогнула. Изабелла же, слегка раздвинув оконные занавески, выглянула наружу.

— Какой-то неизвестный. Но выглядит чуточку знакомым, — наморщила лоб Изабелла. — По-моему я раз или два видела его в нашей деревне.

«Главное, что это не сэр Роберт», — подумала Аделаида.

— Пожалуйста, Изабелла, отошли его прочь.

— Да, конечно. — Изабелла поспешила к двери и приоткрыла ее чуть-чуть, но загородила ему путь внутрь. — Добрый день, сэр. Могу я...

— Все в порядке, мисс?

Изабелла непроизвольно дернулась от неожиданного вопроса.

— Э-э... Да... Да, все в полном порядке. Я не понимаю, почему вы решили...

Она оборвала свою несколько бессвязную речь, поскольку мужчина очень бережно отодвинул ее голову, чтобы она не загораживала ему вид, и окинул быстрым взглядом Аделаиду.

Изабелла оттолкнула его руку.

— Прошу прощения!

— Все верно. Я так и подумал, что этот тип выглядит слегка на взводе. Прошу прошения, мисс!

С этими словами незнакомец круто развернулся и зашагал по дорожке прочь от дома.

— Сэр? Сэр! — Изабелла растерянно оглянулась на сестру. — Он не отвечает. — Она снова посмотрела вслед мужчине. — Сэр!.. Он даже не обернулся... А теперь вообще свернул с аллеи... направился прямо в лес. Что за черт... — Она взглянула на Джорджа. — Что это, собственно, было?

Аделаида начала было недоуменно качать головой, но замерла от невыносимой головной боли.

— Не знаю. Наверное, он просто проходил по дороге мимо и... Нет, не знаю. Он тебя не обидел?

— Нет. Ни в коей мере. Но почему он посмотрел на тебя и тут же убежал?

— Не знаю, — повторила Аделаида.

И, говоря откровенно, ей это было абсолютно безразлично. В сравнении с тягостными приключениями этого дня появление прохожего, случайно постучавшего в дверь, казалось сущим пустяком.

— Будем тревожиться, если за этим что-нибудь последует. — Она пересадила Джорджа на другое бедро, когда он снова с интересом потрогал ее распухающую щеку. — У нас есть более неотложные дела.

Осколки стекла и обломки дерева следовало поскорее убрать, пока Джордж не поранился. И еще нужно было приложить к щеке холодную тряпицу. И кому-то не мешало бы съездить в город за порохом и патронами.

Привести гостиную в порядок оказалось достаточно просто: несколько раз взмахнуть метлой, отнести на чердак сломанную картину — и работа была завершена.