доктор Краун всегда была больна и принимает лекарства. Однако насколько я могу судить сейчас она в полном порядке.

– Это по вашему называется в порядке?

– Да. Она всегда была замкнутой в себе и своей работе.

– Но я говорю не о замкнутости, а о том что она сделала со змеей! Ей хватило одного взгляда, чтобы снести ей башку, а потом начать рисовать ее мозгами какие-то иероглифы на полу. Это по вашему в порядке?!

– Поверь мне, Джек, я хорошо знаю доктора Краун. Ева абсолютно безобидна как Мария Магдалина.

– Я бывал в детстве на проповедях, Кайл. Вообще-то Мария Магдалина была одержима бесами!

– Была… до встречи с Христом…

На этом разговор прервался и остаток пути мужчины прошли в полной тишине. В лагере они обнаружили спящих Морония и Хельгу. Пирсон тоже лег на пол и демонстративно закрыл глаза, словно произошедшее несколько минут назад событие его не касалось. Джек же напротив спать не собирался. Какой может быть сон когда ты узнаешь, что один из твоих спутников проявляет совершенно ненормальные способности и способен убивать взглядом.

Услышав его присутствие Хельга открыла глаза и сонно произнесла:

– Всё в порядке, Джек?

– Да, спите. Всё в полном порядке…

Глава 6. Прыжок веры

Ранним утром группа вышла из подземелья и двинулась по маршруту, определенному Моронием накануне. В заданном им районе на карте Хельги было только одно место, которое было обозначено как место раскопок и соседствовало с неким промышленным объектом. Джек с большим облегчением покинул подземный храм, в котором стал свидетелем невероятного превращения доктора Краун в странное существо, наделенное не менее странными способностями. Сопоставляя в своей памяти различные события из недавнего прошлого, он находил все больше и больше нестыковок и противоречий в поведении девушки. Впрочем отстраненно равнодушное поведение Пирсона казалось ему не менее странным.

Всё утро Кайл молчал, словно прокачивая в своей голове различные варианты развития ситуации. Ева шла рядом с ним как ни в чем не бывало и при свете дня выглядела абсолютно обычной земной девушкой. Ее лицо ничего не выражало, а когда пару раз их взгляды с Джеком пересекались, то она неизменно отвечала ему легкой улыбкой, что тревожило Стоуна, пожалуй даже больше, чем если бы ее поведение было типично отстраненным.

Не желая зацикливаться на мрачных мыслях, детектив предпочел вступить в диалог с Моронием, шедшим рядом с немкой, которую Джек привязал к старику, для того чтобы самому иметь дополнительную свободу.

– Скажите, Мороний, как по вашему что нас ждет на месте храма Птаха?

– Трудно сказать…когда-то там велись раскопки немецким научным обществом…

– Немецким? – детектив моментально посмотрел на Хельгу и положил руку на автомат.

– Да, но это было почти сто лет назад. – Плестись по пустыне в полном молчании было в тягость и ему, поэтому Мороний прочистил горло, обрадованный очередной возможности блеснуть своими познаниями. – Дело в том, что еще в середине девятнадцатого века Германия обратила внимание на центральную Африку – в основном Занзибар и его окрестности. К тому моменту как Бисмарк укрепил Германию, немцы уже здорово отстали в части территориальной экспансии от других европейских стран, а потому попытались колонизировать хоть что-то. Однако в отличие от англичан или бельгийцев они не имели опыта управления отдаленными территориями, а потому спустя пару десятков лет были вынуждены признать свое экономическое поражение в этом предприятии.

– Это как так?

– Ну, англичане-то ведь издревле занимались грабежом своих колоний, попросту выкачивая из них ценные ресурсы и безжалостно подавляя восстания местных жителей. А Германия поступила по другому – они переселили туда часть немцев, завезли сельскохозяйственные культуры для выращивания, посадили тысячи кофейных и каучуковых деревьев, завели хлопковые и банановые плантации, построили железные дороги для их транспортировки и так далее. С присущим им педантизмом начали завозить современное оборудование для переработки, строить дороги и даже школы для местного населения. В общем они вложили в эти африканские страны гораздо больше, чем смогли получить назад, а когда началась первая мировая война в которой Германия потерпела сокрушительное поражение, то об этих колониях и вовсе позабыли. Ну, а инвестиции естественно окупиться не успели.

– И что они просто так уступили всё своё добро новым хозяевам?

– Ну, а что им оставалось делать? – вопросом на вопрос ответил Мороний. – Своих войск Германия в Африке практически не имела. Они ведь и тут поступили не как все – справедливо рассчитав, что содержание немецкого солдата обходится довольно дорого, они начали формировать войска из местных туземцев, которые и местность знали лучше, и платить им можно было в десять раз дешевле. А если убьют, то и на пенсионной выплате семье можно неплохо сэкономить. Довольно практично, так ведь? Вот только они всё проиграли когда пришлось защищать колонии от вероломных соседей!

– И кому такое счастье после них досталось?

– А всем понемногу. Британцам, бельгийцам, португальцам… Каждый был рад получить в свои руки современную промышленность, развитую сеть автомобильных дорог, портовые терминалы и тысячи возделанных плантаций. Прибавьте к тому же еще и покладистое местное население, воспитанное в немецких воскресных школах и приученное к дисциплине – неплохой трофей, так ведь?

– Да, теперь становится понятным обида и дикое желание Гитлера вернуть себе позиции в Африке.

– Совершенно верно. Вот только банановые плантации его не интересовали. Ему нужен был технологический прорыв! Созданное при нем Аненербе было, как вы знаете, заточено на поиск практических знаний, способных помочь третьему рейху обрести небывалое величие. Новые немецкие экспедиции уже не забирались вглубь Африки, а предпочитали исследовать ее северную часть – Алжир, Ливию и Египет. Они проводили экспресс-раскопки, чтобы быстро понять наличие или отсутствие ценных артефактов и оценить их значимость для науки. В те годы лучшие ученые стремились принять участие в этих раскопках, не столько потому что их интересовала поддержка нацизма, сколько по причине природного любопытства ученого мира. Вы спросили меня что находится на месте этих раскопок сейчас – уверен, что нас там ждет полное запустение.

– Почему?

– А потому что нынешним египтянам – раньше-то тут судя по всему жила совсем другая народность – ничего не надо. Они не исследуют реликвии и руины гробниц и храмов сами, да и другим не дают. Скорее всего сейчас там то, что египтяне называют музеем под открытым небом, а говоря по правде развалины засыпанные песком…

Мороний смолк, давая понять, что ему как ученому тоже грустно от того, что сотни и тысячи различных тайн до сих пор скрыты в