На правах старейшего открывал съезд Михо Цхакая. Ленин председательствовал и выступал, как свидетельствуют протоколы съезда, 140 раз. Он сделал доклады по двум вопросам повестки – об участии социал-демократов во Временном революционном правительстве и о поддержке крестьянского движения – и отметился в прениях по всем остальным. Он написал все основные резолюции съезда. Заседаний было больше, чем делегатов, – 26. Естественно, была подтверждена законность именно лондонского съезда, а ответственность за раскол в РСДРП возложена на членов «бывшего Совета партии» – Плеханова, Мартова и Аксельрода. «Вопрос об “обуздании заграницы” ставился не только комитетчиками, но и другими видными работниками, – замечала Крупская. – Во главе оппозиции загранице шел Богданов»416.

Доклад организационного комитета делали Богданов и Красин, о вооруженном восстании – Луначарский и Богданов, об отношении к политике правительства – Румянцев, об участии во Временном революционном правительстве – Ленин. Выступления были боевые. «Вся история последнего года показала, что мы недооценивали значение и неизбежность восстания, – утверждал Ленин. – Надо обратить внимание на практическую сторону дела».

В специальной резолюции съезд призвал, сохраняя конспиративность, готовиться «к открытой деятельности социал-демократической партии, не останавливаясь при этом и перед столкновением с вооруженной силой правительства»417.

«По вопросу об образовании особых боевых групп я могу сказать, что считаю их необходимыми», – настаивал Ленин.

Вопрос о Временном революционном правительстве был поднят не потому, что Ленин уже планировал создание такого правительства, нет, он считал, что обсуждение вопроса «с точки зрения ближайшего практического осуществления было бы донкихотством». Но дискуссия была навеяна его литературной полемикой с меньшевиком Мартыновым, который стращал Ленина необходимостью брать власть в случае успеха революции. Лидер большевиков не боялся власти. Но.

«Если мы бы даже завладели Петербургом и гильотинировали Николая, – мечтал Ленин, – то имели бы перед собой несколько Вандей»418.

Он предлагал допустить «участие во Временном революционном правительстве уполномоченных нашей партии в целях беспощадной борьбы со всеми контрреволюционными попытками». В 1917 году Ленин откажется от своей же позиции.

С подачи Ленина заметно радикализировалась аграрная программа большевиков, теперь она заключалась в конфискации помещичьих и царских земель.

Именно в Лондоне была де-факто создана большевистская партия. В состав ее ЦК вошли Ленин, Красин, Богданов, Рыков и Постоловский. Но Ленин не рвал с остальной партией, резолюция съезда поручала «ЦК принять все меры к подготовке и выработке условий слияния с отколовшейся частью РСДРП» на следующем съезде419.

По решению съезда с 14 (27) мая вместо «Вперед» стала выходить газета «Пролетарий». Но, вопреки воле Ленина, съезд проголосовал за то, чтобы подчинить зарубежную редакцию контролю ЦК. Не удалось также лидеру партии добиться решения о том, чтобы рабочие составляли большинство в комитетах на местах – делегаты не были уверены в своей способности найти нужное количество пригодных для этого пролетариев.

Меж тем, как отмечал большевик Александр Шляпников, в начале 1905 года «движение шло помимо наших партийных организаций»420. К резкому обострению напряженности в стране привели известия о гибели посланной на Дальний Восток эскадры адмирала Рожественского в Цусимском проливе 14–15 (27–28) мая 1905 года. Из двадцати судов 13 были потоплены, 4 – захвачены японцами. Вспыхнули крупные восстания на Черноморском флоте, в числе которых бунт на броненосце «Потемкин» был далеко не единственным.

Но после восстания на «Потемкине» – первого серьезного бунта в российских вооруженных силах после восстания декабристов – для Ленина «вопрос о возвращении был главной темой разговоров, обсуждался ежедневно и на разные лады». Он уже планировал эффектно вернуться в Россию на «Потемкине». Михаил Иванович Васильев-Южин получил от Ленина инструкцию. «Разговор был недолгий.

– По постановлению Центрального Комитета вы, товарищ Южин, должны возможно скорее, лучше всего завтра же, выехать в Одессу, – начал Ильич.

Я вспыхнул от радости…

– Постарайтесь во что бы то ни стало попасть на броненосец, убедите матросов действовать решительно и быстро. Добейтесь, чтобы немедленно был сделан десант. В крайнем случае не останавливайтесь перед бомбардировкой правительственных учреждений. Город нужно захватить в наши руки. Затем немедленно вооружите рабочих и самым решительным образом агитируйте среди крестьян. На эту работу бросьте возможно больше наличных средств одесской организации. В прокламациях и устно зовите крестьян захватывать помещичьи земли… Дальше необходимо сделать все, чтобы захватить в наши руки остальной флот. Я уверен, что большинство судов примкнет к “Потемкину”… Тогда немедленно присылайте за мной миноносец. Я выеду в Румынию».

Васильев-Южин обещал прислать за ним в Румынию «не только миноносец, а также крейсер или броненосец, если восстание окажется действительно победоносным»421. Но Румынии историей тогда была уготована немного другая роль. Именно к ее берегу пристал мятежный «Потемкин», где матросы сдались властям. Вернуться на броненосце в тот раз Ленину не получилось.

От революционных событий отвлекали меньшевики, вынесшие на рассмотрение Второго Интернационала вопрос о расколе в РСДРП, прямо обвиняя в нем Ленина. 24 июля тот представил в секретариат Международного социалистического бюро свою версию событий II и III съездов и счел западную социал-демократию «крайне предубежденной в вопросе о расколе в рядах российской социал-демократии». Ленин 28 июля информировал ЦК: «Плеханов невероятно нахально поступил, написав в Международное социалистическое бюро, что его уже признали (!) обе фракции, и обругав, опорочив всячески наш III съезд… Не забывайте, что все почти заграничные социал-демократы на стороне “икон” и нас считают ничем, третируют».

Наличным составом большевиков Ленин не слишком доволен. 2 августа он писал Луначарскому: «Борьба идет серьезная, III съезд вовсе не закончил ее, разумеется, а только открыл новую фазу ее, искровцы подвижны и суетливы, беззастенчивы по-торгашески, искушенные долгим опытом демагогии, – а у наших преобладает какая-то “добросовестная глупость” или “глупая добросовестность”. Не умеют бороться сами, неловки, неподвижны, неуклюжи, робки… Милые ребята, но ни к дьяволу негодные политики. Нет у них цепкости, нет духа борьбы, ловкости, быстроты»422.

В июле выходит брошюра Ленина «Две тактики социал-демократии в демократической революции». Главная мысль была действительно оригинальной для марксизма – при всей его резиновости пролетариат не только может, но и должен выступать вождем, гегемоном в буржуазно-демократической революции. До этого считалась, что в такой революции гегемоном должна быть буржуазия. Причем «победоносным борцом за демократизм» рабочий класс может оказаться лишь при том условии, если к его революционной борьбе присоединится масса крестьянства, которое «в данный момент заинтересована не столько в безусловной охране частной собственности, сколько в отнятии помещичьей земли, одного из главных видов этой собственности».