Нельзя допустить, чтобы Ной встретился с моими родными. Тогда разговорам не будет конца.

— Ты не должен за мной заезжать, — быстро сказала я.

— Учитывая, что ты понятия не имеешь, куда мы отправимся и что я не собираюсь тебе об этом рассказывать, мне обязательно нужно за тобой заехать.

— Я могу встретиться с тобой где-нибудь в центре.

Судя по голосу Ноя, это его позабавило.

— Обещаю погладить брюки перед встречей с твоей семьей. Я даже принесу цветы ради такого случая.

— Дело не в том, — сказала я. Может, честность будет самой лучшей политикой. — Если ты приедешь, моя семья будет лезть в мою жизнь.

Я их слишком хорошо знала.

— Поздравляю — ты только что сделала перспективу куда более соблазнительной. Какой у тебя адрес?

— Ты не представляешь, как я тебя ненавижу.

— Выкладывай адрес, Мара. Ты же знаешь, что я все равно выясню.

Я вздохнула, сдаваясь, и продиктовала адрес.

— Я буду у тебя в десять.

— Вот как, — удивленно отозвалась я. — А я почему-то думала, что речь идет о дневной встрече.

— Смешно. В десять утра, дорогая.

— Разве девушке нельзя выспаться в выходные?

— Ты не спишь. Увидимся в воскресенье, и не надевай дурацких туфель.

Ной дал отбой прежде, чем я смогла ответить.

Я стояла, таращась на телефон. Ной так меня раздражал! Но нервная дрожь пробежала по моей спине. Мы с Ноем. В воскресенье. Одни.

Мама сунула голову в комнату и заговорила, испугав меня:

— Папа сегодня приедет домой к ужину. Ты можешь помочь накрыть на стол? Или у тебя слишком болит рука?

Рука. Мама. Позволит ли она мне поехать?

— Сейчас приду, — сказала я, кладя телефонную трубку.

Похоже, в конце концов мне все же понадобится помощь Даниэля.

Пройдя по коридору, я проскользнула в его комнату. Он лежал на кровати, читая книгу.

— Привет, — сказала я.

— Привет.

Он не поднял глаз.

— Итак, мне нужна твоя помощь.

— В чем, скажи на милость?

Даниэль собирался сделать наш разговор как можно труднее. Восхитительно.

— Мне нужно встретиться в воскресенье с Ноем.

Он засмеялся.

— Рада, что позабавила тебя.

— Извини, это просто… Просто произвело на меня впечатление, вот и все.

— Господи, Даниэль, я и вправду такая уродина?

— Да перестань! Я не это имел в виду. На меня произвело впечатление то, что ты согласилась встретиться. Вот и все.

Я надулась и подняла руку.

— Не думаю, что мама когда-нибудь выпустит меня из виду.

Тут Даниэль наконец на меня посмотрел и приподнял бровь.

— Мама ужасно злилась вечером в среду. Но теперь, когда ты разговариваешь кое с кем, наверное, я смогу выступить в роли волшебника.

Он широко улыбнулся.

— Смогу, если ты выложишь все как на духу, как говорится.

Если кто-то и мог уладить дела с мамой, так это Даниэль.

— Прекрасно. Что именно выложить?

— Ты знала, что такое случится?

— Мой альбом пропал в среду.

— Милая попытка уйти от ответа. А как насчет того, что Шоу объявил практически всей школе, что позировал тебе обнаженным?

Я вздохнула.

— Для меня это было полной неожиданностью.

— Я так и подумал, когда услышал. Я имею в виду, в самом деле, ты ведь почти не покидала дома…

Даниэль не договорил, но я услышала непроизнесенное: «Ты почти не покидала дома, если не считать поездки на вечеринку, в больницу и на прием к психиатру».

Я прервала неловкое молчание:

— Итак, ты мне поможешь или нет?

Даниэль слегка наклонил голову и улыбнулся.

— Он тебе нравится?

Это было невыносимо.

— Знаешь, забудь про это.

Я повернулась, чтобы уйти.

Даниэль сел.

— Хорошо, хорошо. Я тебе помогу. Но только из чувства вины. — Он подошел ко мне. — Я должен был рассказать, какое дело взял папа.

— Что ж, тогда мы квиты, — ответила я. И улыбнулась. — Если ты поможешь мне накрыть на стол.

— Итак, по какому особому случаю?.. — спросила я отца за едой.

Он вопросительно посмотрел на меня.

— После нашего переезда это, наверное, третий раз, когда ты возвращаешься домой в такое время.

— Ах это. — Отец улыбнулся. — Что ж, в офисе был удачный день.

Он откусил и проглотил кусок цыпленка с карри.

— Выяснилось, что мой клиент — стоящий клиент. Так называемой свидетельнице сто лет от роду. Она не будет присягать на кресте.

Мама встала, чтобы принести из кухни еще еды.

— Это замечательно, Маркус, — сказала она, наблюдая за мной.

Я тщательно старалась сохранить спокойное выражение лица.

— Ну, что я могу сказать? У Ласситера есть алиби. Его семья живет тут не одно поколение. Он один из самых уважаемых агентов по земельной собственности в Южной Флориде, он жертвует сотни тысяч долларов обществам защиты природы…

— А разве это не оксюморон?[40]— вставил Джозеф.

Даниэль улыбнулся младшему брату.

— Думаю, Джозеф прав. Может, все это притворство. Я имею в виду, он же торгует земельной собственностью — и жертвует деньги тем, кто его ненавидит? Это явно всего лишь спектакль. Наверное, так он и купил благожелательное отношение к себе, когда решался вопрос о залоге.

Я решила поддержать эту точку зрения, просто для видимости.

— Согласна. Похоже, ему есть что скрывать.

Я говорила с должным оживлением. Мама даже показала мне из кухни большие пальцы. Моя миссия была выполнена.

— Хорошо, — сказал отец. — Я понял, на меня навалились всем скопом. Но это не очень смешно, ребята. Человека судят за убийство, а улики не вяжутся.

— Но, папа, разве это не твоя работа — говорить так?

— Кончай, Джозеф. Скажи ему, папа, — обратился Даниэль к отцу.

Когда папа повернулся к нему спиной, Даниэль подмигнул младшему брату.

— Что мне хотелось бы знать, — заговорила мама, когда отец открыл рот для ответа, — так это в какой вуз в следующем году поступит мой старший сын.