— Чем-то вроде. Но это не то, что ты думаешь.

Ха.

— Тогда что же?

— Ты когда-нибудь слышала про Фронт освобождения животных?[46]

— Это не те люди, которые вызволяют из клеток лабораторных обезьянок и распространяют вирусы, превращающие человека в зомби?

— По-моему, это из фильма.

— Правильно.

— Но общая идея такова.

Я представила доктора Шоу в шерстяной маске, освобождающую лабораторных животных.

— Мне нравится твоя мама.

Ной слегка улыбнулся.

— Дни, когда она сражалась за освобождение приматов, остались в прошлом после того, как она вышла за моего отца. Родня со стороны мужа не одобряла ее занятий, — сказал он с притворной серьезностью. — Но она все еще жертвует деньги таким группам. Когда мы сюда переехали, она так сердилась из-за Лолиты, что провела несколько акций по сбору денег, чтобы попытаться собрать достаточно средств на аквариум побольше.

— А что произошло? — спросила я, когда Ной сделал длинную затяжку.

— Ублюдки продолжали набивать цену без всяких гарантий, что и вправду построят такой аквариум, — сказал Ной, выдохнув дым через нос. — Как бы то ни было, теперь, из-за папы, она просто жертвует деньги. Так я думаю. Я видел конверты с обратным адресом в нашей почте.

Ной резко свернул вправо, и я инстинктивно выглянула в окно. Я не обращала внимания на пейзаж — я сидела в нескольких дюймах от Ноя, в конце концов, — но теперь обнаружила, что как-то незаметно Северная Куба превратилась в Ист-Хэмптон. Солнечный свет пробивался сквозь листья гигантских деревьев по обе стороны улицы, через ветровое стекло и панель в крыше автомобиля, испещряя пятнами наши лица и руки. Дома здесь были экспериментами излишеств: каждый более показушный и нарочитый, чем предыдущий, и в них не было никакого единства. Что все же роднило современный застекленный дом по одну сторону улицы с величавым особняком в викторианском стиле по другую, так это богатство. Оба были дворцами.

— Ной? — медленно спросила я.

— Да?

— Куда мы едем?

— Не скажу.

— И кто твой друг?

— Не скажу.

Потом, такт сердца спустя, он добавил:

— Не беспокойся, она тебе понравится.

Я посмотрела на рваные колени своих джинсов и на изношенные спортивные туфли.

— Я чувствую себя до нелепости неподходяще одетой для воскресного позднего завтрака. Просто имей в виду.

— Ей будет все равно, — сказал Ной, пробегая пальцами по волосам. — И ты идеальна.

Ряды пальмовых деревьев поднимались по бокам узкой улицы, а между домами проглядывал океан. Когда мы доехали до конца тупика, для нас открылись огромные автоматические железные ворота. У входа была видеокамера.

Этот день становился все более странным.

— Итак… Чем именно занимается твоя подруга?

— Можно сказать, она праздная леди.

— Логично. Наверное, если ты можешь позволить себе здесь жить, тебе не нужно работать.

— Да, наверное.

Мы миновали громадный, кричаще-великолепный фонтан в центре поместья: мускулистый, практически обнаженный грек стискивал запястье девушки, тянущейся к небу. Ее руки переходили в ветви и выбрасывали бледно-золотистую на солнце воду. Ной подъехал прямо к переднему входу, где ожидал мужчина в костюме.

— Доброе утро, мистер Шоу, — сказал этот человек, кивнув Ною, а потом двинулся к пассажирской дверце, чтобы открыть ее для меня.

— Доброе утро, Альберт. Я сам.

Ной вышел из машины и открыл для меня дверцу. Прищурившись, я посмотрела на него, но он избегал моего взгляда.

— Наверное, ты часто тут бываешь, — осторожно проговорила я.

— Да.

Альберт открыл для нас переднюю дверь, и Ной немедленно влетел в дом.

Хотя пейзаж, фонтан, подъездная дорожка и ворота были экстравагантными, ничто не могло подготовить меня к тому, как выглядел особняк внутри. По обе стороны — арки и колонны, упирающиеся в двойной балкон. Мои «чаксы» поскрипывали на безупречно чистом узорчатом полу. Во внутреннем дворике был еще один фонтан на греческую тему, с тремя женщинами, несущими кувшины для воды. Сама необъятность этого места просто поражала.

— Никто не может здесь жить, — сказала я самой себе.

Ной меня услышал.

— Почему?

— Потому что это не дом. Это похоже на… декорацию. Из фильма про мафию. Или на броский свадебный салон. Или… на «Энни».[47]

Ной слегка склонил голову набок.

— Злой, но точный разбор. Увы, здесь и в самом деле живут.

Он беспечно прошелся до конца двора и свернул налево. Я последовала за ним, широко распахнув глаза и дивясь. Мы очутились в таком же дорогом коридоре. Я не замечала бросившейся ко мне маленькой черной мохнатой молнии, пока она не оказалась всего в нескольких шагах от меня.

Ной подхватил собаку в тот миг, когда она на меня напала.

— Ах ты, маленькая сучка, — сказал он рычащей псине. — Веди себя хорошо.

Я подняла брови, глядя на него.

— Мара, познакомься с Руби.

Корчащаяся масса толстых складок и шерсти старалась дотянуться до моей яремной вены, но Ной ее сдержал. Плоская морда мопса только усиливала его яростное рычание. Это забавляло и одновременно тревожило меня.

— Она… очаровательна, — сказала я.

— Ной?

Я повернулась и увидела шагах в двадцати от нас маму Ноя — босую и безукоризненно одетую, в белом льняном платье.

— Я думала, тебя сегодня весь день не будет дома, — сказала она.

Не будет дома?

— Я, как последний идиот, забыл тут ключи.

Забыл ключи… Тут.

Только теперь я заметила желтовато-коричневую собаку, пытающуюся спрятаться за коленями доктора Шоу.

— Это?..