– Уна прислала, – сообщил он, доставая из нагрудного кармана десертную ложку.

Взглянув на торт, Лига поняла, что умрет, если сию же секунду не съест этот восхитительный кусок калорий. Взяв ложку, она отхватила от торта половину и запихала в рот.

– Машкий день, именины сеца, – прошамкала она словами гоголевского Манилова.

Вайс одобрительно кивнул и, как фокусник кролика, вытащил откуда-то большую кружку с восхитительным горячим чаем.

– Не жнаю, как блаадарить, – продолжила рассыпаться Лига.

– Потом отблагодаришь. Хоть немного прожуй сначала.

– И так шайдет.

Если бы он не смотрел на нее, облокотившись на стойку, она бы ела руками, такая была голодная.

– Хочешь еще?

– Не. Хватит, а то усну.

Лига вылезла из-за стойки, подошла к нему и поцеловала. Она может целовать его, когда захочет. И он всегда будет отвечать на поцелуй. Что может быть важнее этого?

– Я весь день думала про наше предположение насчет Илзе, – прижимаясь к Андрису, сказала она.

– И решила, что этого все же не может быть?

– Как ни странно, наоборот. Я вспомнила некоторые детали, на мой взгляд, достаточно подозрительные. Когда мы встретились впервые, Илзе назвала меня русской и сказала, что угадала по акценту. Мне сразу показалось это странным, потому что акцента у меня нет. Я же лингвист и разбираюсь в этом. Получается, она уже знала, кто я и откуда. Теперь я думаю, что наша встреча вообще была не случайной. И еще. У нее в гостях… Я сегодня старательно вспоминала нашу беседу и пришла к выводу, что каждое слово готовилось заранее. Словно она прощупывала меня, понимаешь?

– Не очень.

– Они с сыном все разговоры выводят к Шарлотте фон Ливен. Как бы случайно, разумеется. Мне кажется, они хотят понять, волнует ли меня эта тема.

– Значит, их она точно волнует.

– Чрезвычайно. Когда Отто рассказывал о Шарлотте, он все время смотрел мне в лицо. Илзе тоже.

– Ты знаешь, у меня с Отто тоже было что-то подобное, когда я появился во дворце. Он даже в друзья мне набивался, но как-то не срослось.

– А может, просто убедился, что ты не тот, кто им нужен.

– Ты хочешь сказать, они проверяют всех, кто появился в Межотне недавно и имеет отношение к поместью Ливен?

– Похоже, правда? Только непонятно, что они хотят узнать.

– У меня есть предположение. Кстати, за два года, с тех пор как появились Мазинги, приехавших не так много. Кроме нас с тобой новенький тут только Сирмайс. Он живет в Межотне всего год или чуть меньше. Несколько приезжих работали во дворце непродолжительное время и уже уехали. Все остальные в поселке давно.

Лиге показалось, что в ее голове промелькнула какая-то мысль, но она не смогла ее уловить. Что-то насчет тех, кто живет в Межотне давно. Нет, не поймать.

– Надо обсудить твою версию с Мартином. Если с ним было то же самое, моя догадка вполне жизнеспособна.

– Какая?

– Потерпи немного. Я должен ее додумать. Кстати, вчера я не успел забрать с дачи все вещи. Придется завтра опять ехать.

– Можно я с тобой?

– Не стоит. Просто перетаскаю все, что осталось, закрою дом на замок и к вечеру вернусь. Алекс поможет, если что.

Весь следующий день она собиралась просидеть дома с племянниками. Узнав, что сестра никуда не спешит, Инта поехала в Ригу подавать заявление на развод. Лига тоже понимала, что ничего нельзя вернуть – ни любовь, ни доверие, ни Эдгарса, хотя, похоже, он был уже не так нужен. Просто сестра, как и Лига, всегда считала, что семья – главное в жизни женщины и, если она есть, за нее надо держаться руками и ногами. Поэтому Инта так долго не могла поверить в случившееся, да и Лига, чего уж там, не до конца верила, что ее браку также пришел конец. Уж такие они с сестрой несовременные. Родители так воспитали. Сами прожили свой век в любви и согласии и своих детей учили тому же. Но у них так не получилось.

Перед отъездом, завязав поясок на сногсшибательном желтом плаще, Инта накрасила губы алой помадой и, увидев на лице сестры скептическую, как ей показалось, улыбку, сказала:

– В этот раз я делаю это не для него. Просто не хочу терять уверенности в своих силах. В конце концов, я красотка, и все должны об этом знать!

Она тряхнула кудрями, притопнула каблучком и, послав сестре воздушный поцелуй, выпорхнула из дома.

Все-таки Инта и она, Лига, совершенно разные. Инта все проблемы трет к носу. Немножко погорюет, поплачет и идет дальше. У Лиги так не получается. Она все пережевывает медленно, как жвачное животное траву. Коровка ты моя, тугодумная, сказал бы Мишка. Вот и теперь она снова и снова «пережевывала» свою ситуацию. Как могло случиться, что, не порвав со старым мужем, она, искренне считавшая себя боязливой полевой мышью, практически дала согласие на брак с другим человеком? Это же совсем на нее не похоже! Может, она плохо себя знает?

Поразмышлять об этом основательно, с самобичеванием и покаянными слезами, не получилось. Довольно быстро мысли переключились сначала на Вайса, а потом на всю эту загадочную историю с привидением, Мазингами и всем остальным. В этом направлении мысли побежали довольно быстро, но нестройно. Два и два никак не складывались и не умножались в ее смятенной голове.

К тому же сосредоточиться не давали племянники. Лишь к обеду, когда они, устав носиться по дому и колошматить друг друга, обнявшись, уснули на ковре, Лига наконец смогла нормально поесть и снова начать думать.

Мазинги, Айя, Сирмайс и привидение – все это звенья одной цепи. Стоит потянуть за одно, и вытянется вся цепочка. Вот только за какое? А если начать с Илзе и выяснить, действительно ли она инвалид? Тогда многое могло бы проясниться. Предположим, именно она «работает» привидением, которое по ночам появляется во дворце. Ну, хорошо. Допустим, так оно и есть. Но зачем она это делает? Что ищет? Или у нее просто лунатизм в последней стадии? Тогда почему она разгуливает именно в этом месте? Знает ли об этом ее сын? Они заодно или нет? Если сообщники, значит, ищут одно и то же. Клад? Что за клад? Илзе в разговоре с ней что-то говорила про масонов и их тайны. Намекала? Но зачем ей намекать Лиге на какие-то тайны? Что она хотела выяснить?

А как связана со всем этим неудавшаяся отравительница Айя? Отто ее любит? Слабо верится. Тогда при чем здесь она? Или девушка тоже их сообщница и лишь прикидывается простушкой? Может быть, она вовсе не из глупой ревности хотела отравить Лигу? Чем-то приезжая из России им всем мешает? Не случайно же Илзе что-то выясняла о ней еще до первой встречи.

Ну а при чем тут Мартин? Он по другую сторону или нет? Вайс темнит. Не хочет рассказывать, кто такой этот Сирмайс, даже ей. Возможно, они оба – сотрудники спецслужб, которые прибыли в Межотне, чтобы раскрыть заговор, главой которого является Отто Мазинг. Или его мать.