меня, — … Стерлинг и смог активировать этот механизм, что само по себе чудесно, однако его предназначение до сих пор загадка… хотя теперь, возможно, занавес тайны приоткроется, и…

Я громко прокашлялся.

— По-моему, довольно очевидно, что это такое.

Я подошёл к преподавательнице впритык и склонился над её ухом, чтобы прошептать. Услышав объяснение, девушка резко отпрянула от меня на шаг и покраснела.

— Нет, ну… — я хмыкнул, глядя на вибрирующий артефакт сантиметров девятнадцати в длину, — … а на что это похоже?

* * *

— Ну. — я толкнул Петю локтем в бок, когда мы шли к выходу из аудитории, — чего мнёмся?

Петя раздражённо фыркнул.

— Ещё не время. Сейчас невыгодно приступать к действию.

Я закатил глаза.

— Да она на тебя всю лекцию пялилась, что значит — невыгодно?

Петр засунул конспект в рюкзак, а затем забросил последний на плечо.

— То и значит. Математический расчет никогда ещё никого не подводил, шаришь? Нужно учитывать кучу факторов; может, тебе, как герою последней недели, и легко говорить о таких вещах, но я — всё ещё Петя, окей?

Я махнул рукой. Пусть делает как знает. Хоть мне и кажется, что за всей этой математической туфтой скрывается обычный страх.

Ничего, ещё немного подождёт — и сможет успешно подсчитать количество парней, которые не побоятся подойти к ней раньше, чем он. Вот только задачка эта ему нихера не понравится.

В отличие от Пети, я пришёл на лекцию без рюкзака, поэтому собирать мне было, собственно, нечего. К выходу из аудитории я направился одним из первых, однако около самой двери меня окликнули.

— Стерлинг, подойдите, пожалуйста!

Я удивлённо обернулся. Преподавательница?

В два шага я уже был у её стола, где отчаянно пытался выудить имя девушки из памяти Стерлинга.

— А вы… — она с заметным интересом осматривала меня с головы до ног, — … всегда так интересовались историей? Я раньше не замечала.

— Конечно, — я улыбнулся. — История — важная штука. Одна из самых важных, я бы сказал. Просто не хотел мешать вам делать свою работу, а сегодня вот что-то захотелось показать себя.

— Да вы что, — улыбнулась она в ответ. — Интересно.

Я наклонился поближе.

— Елена Александровна, — произнёс я, к счастью, вспомнив её имя. — Я вообще интересный.

— Владимировна, — поправила она меня с издевкой в голосе.

Я хмыкнул.

— Ну, вы же ещё не история, чтобы я всё о вас помнил. Наоборот, вы довольно молоды.

Девушка слегка покраснела. Кажется, она была не уверена, что будет уместно вести такие разговоры со студентом. По крайней мере, здесь.

— Так что, — продолжил я, — я бы с радостью обсудил с вами историю и разные артефакты в свободное время…

Оба наших взгляда невольно скользнули к таинственному механизму, что так и продолжал вертеться на столе.

— Э-эм… но я…

— Четверг в шесть вечера, да? — я кивнул, указывая на открытый дневник что лежал перед ней на столе. — Судя по записям, у вас как раз будет «окно».

Девушка лишь улыбнулась. Впрочем, большего мне и не нужно.

Я учтиво откланялся и вылетел из аудитории в коридор.

Видите ли, мне всегда нравились женщины постарше… однако в какой-то момент эта фраза для меня перестала иметь хоть какой-нибудь смысл. В конце концов, когда ты прожил столько же, сколько прожил я, то этих самых женщин постарше просто не остаётся. Конечно, были всяческие Богини… однако одно я уяснил довольно быстро. Хуже Богов в своей гордыне и всецелом мудачестве могут быть только Богини. И дело тут даже не в сексизме и моем стереотипном восприятии положения вещей в этом мире, а в том, что Богинь было банально меньше, чем Богов, и потому они становились покровительницами действительно важных вещей.

Наука, любовь, война, здоровье — за всё это они в моё время если и не отвечали целиком, то уж точно делили бразды правления. В то время как среди Богов-мужчин есть много ну очень бестолковых. Я буквально знал парня по кличке Зефир, который покровительствовал западному ветру. Ну, то есть, вы понимаете, да?

Даже не всему ветру целиком, бл*ть.

Поэтому самомнение у Богинь было на каком-то совсем уж непостижимом для смертного уровне. А мне такое в любовных делах не по вкусу от слова «совсем». А аматорок-бессмертных вроде меня я пока что не встречал, поэтому и приходилось довольствоваться тем, что есть. Как минимум, моего физического тела Елена точно старше.

Надеюсь только, мои милф-хантерские планы не помешают всей этой истории со снятием печати с помощью Анжелы. О ней я в последние дни вообще не думал, да и сама девушка никаким образом не давала о себе знать, что меня, в целом, устраивало. Пусть всё идет своим чередом, и когда она мне будет нужна — я до неё доберусь.

Тем временем, мы вчетвером вышли во двор Академии в ожидании автобуса, который должен был отвезти нас смотреть на Чжунли. Конкретно с этим Богом я знаком не был, только слышал что-то краем уха. Азиатский Пантеон вообще был довольно своеобразным и особо на контакт с остальными Богами не шёл и в дела их не лез. Интересно, что такого произошло, что им пришлось прямо взяться в войну.

Хотя, стоит признать, что интересной вся эта история с Богами казалась только мне.

— Бл*! — громко возмутилась Ксюша. — Ну вот… типа… чё я не могу просто посмотреть на картинки в инете и чтобы мне преподша поставила эти два семинара! Ну мы же всё равно будем тупо смотреть на этого Чарли или как его там…

Петя посмотрел на неё, приподняв бровь.

— Потому что, типа, ты должна собственными глазами ощущать масштаб угрозы, что непосредственно нависает над тобой, дабы серьезно воспринимать учебу и подготовку к возможной войне?

Девушка глуповато заморгала, глядя на Петра.

— Чё? Какой войне?

Я вздохнул. Благо, от дальнейших комментариев Ксюши нас спасли как раз вовремя подъехавшие автобусы. Спустя пять минут толпа студентов расселась по своим своим местам в трёх автобусах, и мы тронулись в сторону Чжунли.

Когда за окном проносились главные ворота Академии, до меня наконец-то дошло, что за всё время пребывания на земле — это первый раз когда я покидаю кампус. Особо я на это не жаловался, но посмотреть на то, как живут люди вне учебного заведения, хотелось.

Мимо нас проносились одинокие особнячки