нужна лебедка. Лестница, ведущая в подземный склад, обрушена. К тому же требуются стропы или крюки, чтобы зацепить контейнеры, – проговорил майор.

– А что за контейнеры, товарищ майор? – спросил Дорохин. – В смысле, с чем они?

– С химией, отравляющим веществом.

– Этого нам только не хватало. А они за двадцать четыре года не разрушились? Я имею в виду заряды внутри?

Бойцы группы рассмеялись.

Терко хлопнул товарища по плечу.

– Сам-то подумал, о чем спросил?

– Я подумал, за четверть века все что угодно могло разрушиться в этих вот условиях.

– Да мы, Дима, тогда уже подохли бы, зайдя в ДОТ. Причем страшной, мучительной смертью.

– Ничего подобного. Газ давно улетучился. Он в боевых условиях, в свежих снарядах или колбах при подрыве активен от часа до десяти максимум и на ограниченной территории.

Богданов посмотрел на Дорохина и сказал:

– А ведь ты прав, Дима. Содержимое контейнеров может и не представлять никакой опасности.

– Судя по обрушенным скобам, кто-то из тех, кто контролировал склад, спускался вниз со страховкой и наверняка открывал контейнеры, – проговорил Дубко. – Может, эти люди не стали выносить контейнеры или минировать склад именно потому, что заряды утратили свою ценность?

– Да, все может быть. Время? – Командир группы посмотрел на часы. – Одиннадцать пятнадцать. Уложились в график. Выдвигаемся на базу. Там найдем оборудование для спуска в склад и подъема контейнеров, грузовик для транспортировки. Торчать тут нет никакого смысла.

– Связываться с Шуваловым будешь? – спросил заместитель.

– На поверхности. Здесь связи нет. Пусть ищет лебедку, зацепы, канаты, машину.

– А охранение?

Богданов взглянул на заместителя и спросил:

– Ты считаешь, что нужно выставить пост?

– Да, это не помешает. А знаешь, если те люди, которые недавно смотрели контейнеры, хотели их сохранить для применения, то вытащили бы все это оттуда.

– Оружие и отравляющие вещества гитлеровцы закладывали тут в сорок четвертом году. Они наверняка хотели применить все это во время обороны, но просчитались. Командующий укрепрайоном после бомбардировки и артподготовки бросил объект. Разведывательную группу «Шмель» немцы уничтожили. Они посчитали, что радист не успел передать командованию информацию по складу. В противном случае он был бы нейтрализован еще в сорок пятом году, когда наши освобождали Чехословакию. Уж такой подарок фюрера советское командование не оставило бы без внимания. Если заряды сохранили боевые качества, а западные спецслужбы планировали использовать их против войск, которые вскоре зайдут в страну, то точно ничего не оставили бы здесь.

– Могли оставить, уверенные в том, что ни КГБ, ни службам разведки других соцстран о складе ничего не известно, – сказал Дубко. – Я не стал бы бросать химию здесь до утра. Мало ли что может произойти? А если незваные гости пожалуют сюда сегодня вечером? Шувалову по связи не объяснить, что требуется для поднятия, проверки и транспортировки груза. Ему и о содержимом контейнеров говорить нельзя.

Богданов вздохнул и произнес:

– Что-то я не понимаю тебя, капитан.

– Охранение, командир. Оставим здесь трех человек, а сами поедем на базу, где спокойно, без суеты подготовим все, в том числе и укрытие для контейнеров. Из батальона связи и подполковнику Иванчуку о складе надо доложить. Это уже его работа. Он должен будет вывезти контейнеры в безопасное место.

– Хорошо, – сказал Богданов. – Назначай группу охранения и инструктируй ее, а я пойду на улицу, свяжусь с Шуваловым. – Майор и связист, сержант сверхсрочной службы Казанец, вышли из подземелья. – Станцию в режим вызова! – приказал командир группы.

– Здесь сильные помехи, надо отойти ближе к лесу, – сказал связист.

– Идем, – заявил Богданов, по привычке взялся за пистолет, снял его с предохранителя, передернул затвор.

Они прошли метров двадцать.

Потом Казанец опустил станцию на землю, недолго повозился с ней и доложил:

– Вот тут полный порядок.

– Вызывай Шувалова.

– Минуту.

Опытные спецназовцы не заметили, что в пяти метрах от них, в канаве, покрытой ветвями кустов, лежал наблюдатель, выставленный Глаубером. Впрочем, увидеть его было практически невозможно. Замаскировался он на совесть.

– «Стриж», я «Дон», прием!

Шувалов ответил тут же, словно ждал вызова и находился в канцелярии:

– «Стриж» на связи!

– Нашли объект. Грyз поднять не можем. Требуется лебедка, крюки, зацепы. Оставляю охранение, возвращаюсь на базу. Займись подбором оборудования, необходимого нам.

– Когда планируешь вывоз?

– Завтра с утра! Потребуется грузовик.

– Есть грузовик. Сопровождение будет?

– Насчет сопровождения и прикрытия решим позже. По возвращении мне будет нужна связь с Оломоуцем.

– Обеспечим!

– Тогда до встречи.

– Жду.

К командиру группы и связисту подошли бойцы.

Капитан Дубко указал на старшего лейтенанта Терко, лейтенанта Гурбича, старшину Жука и проговорил:

– Охранение, командир, старший Терко. Место поста определили, порядок несения службы установит старший лейтенант.

Богданов кивнул.

– Хорошо. Степа! – обратился он к Терко. – В переднем ящике за сиденьем два сухих пайка. У мотострелков взял, забери.

– Это дело. А то мы уже подумали, что до утра голодать будем. – Терко повернулся к старшине, но тот уже и сам двинулся к машине.

– Понял, товарищ старший лейтенант. Сухпай, это хорошо. С ним веселее, – сказал он.

– И ракетницу возьми там же! – вслед ему крикнул командир группы. – В случае опасности сигнал красной ракетой подашь. Она уже в стволе.

Наряд охранения остался на месте. «ГАЗ-69» с Богдановым, Дубко, Дорохиным и Казанцом пошел по грунтовке на север. С этой стороны, не оборачиваясь, заметить грузовик «робур» было невозможно. В 13:30 армейский внедорожник прошел КПП чехословацкого батальона связи и остановился у казармы советской мотострелковой роты.

Глава 8

Бойцов группы «Дон» встретил капитан Шувалов.

Пока они заходили в казарму, он спросил ее командира:

– Большой склад-то?

– Да, не маленький. Я тут вот о чем подумал. Неплохо было бы завершить все дела сегодня. Что-то тревожно на душе.

– Я тоже хотел предложить тебе отработать задачу сегодня, но вдруг оказалось, что у чехов грузовая машина неисправна, а она у них одна-единственная. Если только на бронетранспортерах перевезти контейнеры?

– В люки не влезут, да и опасно это. А что с машиной?

– Эмульсия в двигателе.

– Прокладка головки блока прогорела?

– Ну да, казалось бы, мелочь, а с двигателя надо навесное оборудование снимать, сами головки, шлифовать их, потом регулировать клапаны. Геморрой, одним словом. Но я с комбатом говорил, он обещал до утра восстановить автомобиль.

– Лебедка?

– Это у меня в первом взводе. Там и тросы, зацепы, веревки, канаты.

– Добро. Но почему тревожное состояние не проходит?

– Это, брат, оттого, что цель близка. Осталось поднять и вывезти контейнеры, и все, задача решена. А тут неувязки. Ты борьбой занимался?

Майор с удивлением посмотрел на капитана и спросил:

– Борьбой? Ты имеешь в виду рукопашный бой?

– Я имею