- У него режутся зубы и я не могу его положить, пока он не заснет, - объяснила она, наблюдающему за ними, начальнику.

Тема, только сейчас заметив  их гостя, с любопытством уставился на него.

- Может, Вы будете мне диктовать, а я записывать? – предложил Игнат Валерьевич. – Тут осталось совсем не много. Не могу поверить в то, что Вы реально все это запомнили. У Вас действительно хорошая память.

- Да, это очень помогает мне по жизни, - согласилась девушка.

Она продолжила расхаживать по комнате, поглаживая сына по спинке и монотонным голосом, который усыплял его, диктуя текст, который Игнат Валерьевич печатал с впечатляющей скоростью. Руки уже отваливались от тяжести ребенка, но Тема все не засыпал. Только, когда она, наконец, подошла к концу, ребенок начал дремать, положив головку ей на плечо.

- Я соберу все в кучу у себя, - сказал ей шепотом Игнат Валерьевич, вставая с дивана и собирая свои вещи. – Большое спасибо, Алена. Завтра утром, в восемь, будьте готовы. Отвезу Вас на работу. И без возражений!

Он ушел, не дав ей объяснить, что утром она должна еще вести Тему в ясли, и девушка обреченно поплелась следом, чтобы закрыть дверь. Через десять минут, положив спящего ребенка в кроватку, она разложила свой диван и рухнула на него, как была, в одежде. Сил на то, чтобы переодеться в пижаму, у нее не было. Хотя, за деньги, обещанные начальником, оно того стоило.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍***

На следующее утро, следуя своему обычному расписанию, Тема проснулся в семь утра и разбудил своим криком, не желавшую никак просыпаться, маму. Алена с трудом разлепила глаза и, встав, первым делом покормила голодного ребенка, после чего переодела его и начала готовиться сама, умудрившись даже перехватить хлопья на завтрак. Девушка решила надеть свой лучший наряд, состоящий из стильных брюк и серой рубашки, раз уж ей предстоит помогать с такой важной презентацией. Ровно в семь сорок раздался звонок в дверь и Алена, как раз обувавшаяся, чтобы ускользнуть до прихода начальника, чертыхнулась. Но открывать пришлось.

- Доброе утро, Алена! – поздоровался, одетый с иголочки в великолепный костюм, Игнат Валерьевич.

- Доброе утро, - ответила она, поудобнее перехватывая Тему на своих руках. – Игнат Валерьевич, не надо меня подвозить. Мне еще сына в ясли вести.

- Я это учел, поэтому вышел пораньше, - спокойно заметил он. - Жду Вас в машине.

Он снова не дал ей возможности настоять на своем, просто уйдя, и ей ничего не оставалось, как надев, наконец, свои туфли, запереть дверь и спуститься следом. Машина ожидала ее у самого выхода.

- У Вас нет детского кресла, - нашла аргумент для отказа, Алена.

- Садитесь с ним сзади. Вас никто не увидит из-за тонировки, да и ехать, наверное, недалеко.

«На все найдет ответ, упрямец!» - скривилась про себя девушка.

- Я не подвергаю опасности своего ребенка, - безапелляционно заявила она. – И не обижайтесь, но я незнакома с Вашими навыками вождения.

Мужчина недовольно нахмурился, но согласно кивнул.

- Хорошо, я вызову Вам такси с креслом, - сказал он, доставая телефон.

Алена совершенно не понимала, к чему вся эта суета.

- Правда, Игнат Валерьевич, не нужно. Мы доберемся, как обычно, и я точно не опоздаю на работу.

- Я сказал, что подвезу Вас, значит, подвезу, - отрезал мужчина, набирая номер, который посмотрел в интернете.

 Алена решила не спорить. Через десять минут, которые она провела, намеренно игнорируя молчаливого начальника и играя с Артемом, приехало такси и, только усадив их в него и заплатив водителю, Игнат Валерьевич, наконец, отстал.

К тому времени, как сдав сына с рук на руки, Алена приехала на работу, все уже суетились, готовясь к приезду важных будущих заказчиков. Она знала свои обязанности, поэтому принесла чистые стаканы и дорогую воду в стеклянных бутылках, разложив их на столе в конференц-зале вместе с распечатанными информационными брошюрами касательно проекта. Убедившись еще раз, что камеры заряжены и настроены на нужных ракурсах, она вернулась на свое рабочее место и, с помощью консилера и пудры, поработала над своим лицом. Темные круги под глазами ее явно не красили.

В девять часов, Игнат Валерьевич уже проводил будущих клиентов, если все пройдет, как надо, в конференц-зал и презентация началась. Алена присутствовала, чтобы быть на подхвате, но ее помощь практически не потребовалась. Она, невольно, и сама заслушалась, пока начальник рассказывал о своем проекте. Несмотря на нелюдимость, как  пораженно поняла Алена, этот мужчина обладал удивительной харизмой и даром убеждения. Все слушали, полностью сосредоточив свое внимание на его словах и, только когда он закончил, и в комнате  включили освещение, люди, будто, отмерли и начали задавать вопросы.

К тому времени, как они ушли, отказавшись от совместного обеда в виду наличия еще одной встречи, Алена была уверена, что их компания получит этот договор. И дело было не только в ораторских талантах Игната Валерьевича, а также и в том, что здание, спроектированное им и главным архитектором, который, из-за болезни сегодня отсутствовал, действительно поражало воображение. Она видела такие инновационные проекты только, когда работала с Владом, но его компания была лучшей и крупнейшей в стране, и пользовалась услугами именитых архитекторов, в то время, как компания Игната Валерьевича была мелкой сошкой в огромном океане. Алена не могла не восхищаться проделанной ими работой и не удержалась от комплимента, когда они пошли обратно в его приемную.

- Это – лучшее, что я когда-либо видела, - сказала она начальнику. – Уверена, что Вы получите этот заказ.

- Спасибо, Алена, - одарив ее странным взглядом, ответил он. – Без Вас,  все это не имело бы значения. Ивлеев не дает вторых шансов, так что, каким бы потрясающим не был мой проект, без нужного представления я оказался бы за бортом в этой гонке. Все это благодаря и Вам в том числе.

Алена почувствовала, как краснеет от его мягких слов и взгляда, и поспешила сменить тему.

- Принести Вам кофе?

- Да, пожалуйста.

Он ушел в свой кабинет и девушка вздохнула с облегчением. Обманывать себя больше не имело смысла. Слушая его хриплый, но убедительный голос на презентации, она невольно начала оценивать Игната Валерьевича, как мужчину, и то, что она видела, ей нравилось. Более того, волновало ее, посылая в голову не совсем приличные образы, при которых он мог бы говорить таким же тоном с ней одной. Наедине.