меня, барашка, убить хотят». Она же ему из воды отвечала: «Ах братец мой Иванушка! Я рада бы к тебе вышла, ключева вода глаза мне вымыла, горюч камень ко дну тянет, и если тебе можно будет, то приди ко мне завтра в полдни, потому что, узнав, все рыси выходят в то время отдыхать на берег». Повар, выслушав сие, пошел прямо во дворец; и как прикамерные лакеи спросили его, зачем он пришел, то отвечал он, что имеет нужду до самого короля. Служители не замедлили о сем доложить королю, который, вышед, спросил повара, какую он имеет нужду. «Ваше величество, осмеливаюсь у вас просить аудиенции!» Король отвел его в особливые комнаты, и повар начал ему рассказывать: «Вчерашнего числа получил я приказание от вас, чтобы заколоть барашка! Но он, проговоря человеческим голосом, просился у меня на реку испить ключевой воды и кишки перемыть; я его отпустил и из любопытства пошел за ним следом. Он, пришед на реку, говорил сии слова: “Сестрицушка! Алёнушка! Поди сюда, простись со мной: ножи точут булатные, котлы кипят горючие, меня, барашка, убить хотят”. И рысь ему отвечала, чтобы он завтра пришел в полдни, потому что оне все выдут на берег отдохнуть». Король, слыша сие, приказал повару, чтобы он завтра отпустил его и ему бы о сем сказал.

На третий день барашек стал проситься у повара на реку водицы испить и кишечки промыть — повар его отпустил и тот же час донес о сем королю. Король пошел за барашком следом, чего он приметить не мог и, пришед к реке, говорил: «Сестрицушка! Алёнушка! Поди сюда, простись со мной: ножи точут булатные, котлы кипят чугунные, меня, барашка, убить хотят». Алена Прекрасна из воды ему отвечала: «Подожди, братец Иванушка, немного, мы скоро выйдем на отдых». Вдруг вышли рыси и начали скидавать с себя кожурины, а барашек пошел вместе с Алёной Прекрасною, и, сбросив кожурины, говорили между собою долго; наконец она спросила у брата своего, не приехал ли король с войны. «Приехал», — отвечал Иван-королевич. В сие самое время король взял обе сие кожурины и сжег. И как наступило время им опять идти в воду, то они прощались и пошли за своими кожуринами. Но когда пришли на то место и видят, что кожурины их нет, сделалось им обоим тошно. Король же, подошед сзади, схватя Алёну Прекрасну, сказал: «Была ты рысь молода, а теперь будь Алёна Прекрасна!» Она таковою и сделалась, потом, схватив барашка, сказал: «Был ты барашек! А теперь будь Иван-королевич». Каковым и предстал. Потом король взял их за руки и повел с собою во дворец. Как скоро взошел в покои, то дочь Яги-Бабы сказала: «Что это, батюшка! Ведешь постельницу или истопницу бань?» Король ничего не говоря, приказал раздеть дочь Яги-Бабы, и повесить на воротах, и расстрелять из тугого лука. По сем Баба-Яга, подходя к воротам, говорила: «Не мое ли это дитятко, не мое ли это милое на воротах расстрелять?» Король, увидя ее, приказал схватить ее и привязать к лошадиному хвосту и мыкать по чисту полю. Наконец того самого повара, который его о сем уведомил, в знак благодарности сделал при себе первым министром. По сем Ивана-королевича учинил наследником родительского престола, и стали все жить и быть благополучно.

13. Сказка о старике и внуке его петухе

В некоторой деревне жил-был старик безродной. В одно время пошел он на торг и купил себе петуха, которого назвал своим внуком. Когда собрался в лес драть лыки, то петуху наварит каши, намаслит маслено и приказывает, что если кто без меня придет к тебе под окно, то ты не открывай оного и никак не выглядывай. В один день лишь только старик сошел со двора, и лисица пришла под окно и стала говорить: «Петушок, золотой гребешок, маслина головка, шелкова бородка, выглянь в окошко, едут бояре, кони под коврами, красненькой клубочек с угла на угол катается». Петушок долго не выглядывал, наконец не мог утерпеть, чтобы не открывать окошко! Он только успел открыть оное, как лисица, схватя его за голову, посадила в мешок и потащила к себе в дом. Петух же, сидя в мешке, начал кричать: «Куда меня несут? За темные ли леса, за высокие ли горы или за быстрые воды?» Старик услышал голос своего внука, побежал вслед за лисицею, нагнав, оную побил, а петушка отнял и отнес домой.

На другой день старик, отходя в лес, накормил своего внука и приказывал также ему, чтобы он не выглядывал в окошко. Как только он ушел в лес за лыками, то лисица опять подошла под окошко и стала говорить прежние слова петуху, выманивая его из горницы. Петушок долго не выглядывал, подумал, что лисица ушла и захотелось ему посмотреть, как идут бояре; он только открыл окно, а лисица, схватя его, посадила в мешок и потащила. Петушок, сидя в мешке, кричал: «Куда меня несут?» Старик, услыша голос своего внука, брося драть лыки, побежал за лисицею, и нагнав, оную прибил, а петушка взял и бранил, для чего он его не слушается. В следующий день старик собирался в лес и накормил своего петушка, и настрого приказывал ему, чтобы он не выглядывал в окошко, кто бы ни пришел, и чтобы не говорил ни с кем. Приказав таким образом петушку, пошел старик в лес. Лисица же, зная, что старика нет дома, побежала к его двору и, став у окошка, говорила: «Петушок, серебряной гребешок, масляна головка, шелкова бородка, выглянь в окошко: едут бояре, кони под коврами, красненькой клубочек с угла на угол катается». Петушок не хотел выглядывать и, думая уже, что лисица ушла, приподнял немного окна, выглянул одним глазом. Лисица, вывернувшись из-за угла, ухватила петуха за голову и, посадя в мешок, помчала его к себе. Петух же, сидя в мешке, начал кричать по-прежнему; но старик, будучи в самой средине леса, не мог услышать. И так лисица благополучно петушка принесла в свой дом, посадила его на столбик и приказала детям своим, которых у ней было трое — Чучелка, Вачучелка и Сымок-подай челночек — греть воду, а сама начала печь блины.

Старик, пришед домой с лыками, увидел что петуха нет; не сомневался более, что он обманут лисицею; и нимало не медля, взяв мешок, пошел к лисичке под видом будто побирается он милостынею. Пришед к ее двору, подошел под окно и начал говорить: «Матушка