– Давно не было?

– Два года.

– Служила, что ли?

– Иди в задницу, – усмехнулась я.

С жадностью впилась в его губы, сжала волосы в кулаках начала двигаться на нем по нарастающей.

Поцелуи, укусы, тихие обоюдные стоны. Руки, что, казалось, были везде и ровно в ту секунду, когда мне это было нужно.

Пододеяльник, что укрывал нас красным куполом, погружал в атмосферу куда более откровенную, чем могла бы быть в красной комнате.

Мы словно оказались отрезаны от всего внешнего. Спрятались в своем маленьком пошлом мирке, в котором правило ничем неприкрытое желание слившихся в порочном танце тел.

– Давай, – шепнул Ренат, когда я подходила к пику наслаждения.

– Откуда ты знаешь, что именно сейчас?

– Твоё дыхание…

Я не дослушала. Меня захлестнуло цунами, имя которого Оргазм, стоило Ренату, ускориться и жестко войти в меня до упора.

Внезапные яркие импульсы наслаждения заставили меня содрогаться всем телом, сучить ногами, рвано дышать и искать опору в широких плечах парня, пока тот нисколько не сбавлял скорость и напор.

Я так не кончала с тех пор… Да никогда я так не кончала!

Боже, храни двадцать один сантиметр.

Обмякнув на плече Рената, что дышал так же тяжело и шумно, как я, пыталась вспомнить, кто я такая и как меня, вообще, зовут.

– Кончила? – спросил парень, нежно поцеловав обнаженное плечо.

– Нет, конечно, – едва шевелила языком.

Мужская грудь крупно содрогнулась от смеха.

– А я чувствовал, как ты душила моего питона, – шепнул он ехидно. – Ты ж его изжамкала всего.

– Заткнись, – улыбалась как дурочка.

– До сих пор жамкаешь, – не унимался весельчак.

– Успевай, кончай. Лично я получила всё, что мне было от тебя нужно.

– Ночь только началась, и первый период ещё в самом разгаре, – сказал он и резко опрокинул меня на спину, оказавшись сверху. – Моя очередь. Кончать повторно – разрешается.

Дымку сна мягко сдуло с глаз легким движением знойной красотки рядом.

Повернул голову и услышал тихий звон совсем рядом, шею чем-то пощекотало.

Какого…?

А, чёрт! Усмехнулся, снимая с уха гребаный зажим для сосков, с которым мы так и не смогли справиться этой ночью.

Когда в очередной раз я попытался надеть его на Вику, она сказала «больно, блять!», ударила меня по рукам и прицепила эту штуку мне на ухо. А затем и на второе.

А после у неё был секс с трансвеститом в моём лице, потому что, таки, да, я был хорошим мальчиком и в дополнение к серьгам, которые не серьги, мне разрешили надеть один чулок, в котором я, кстати, до сих пор.

Видели бы меня родители, отправили бы уже в какую-нибудь дурку.

Нашарил рукой на тумбочке телефон. Почти шесть утра и фотка чьих-то сисек.

Ого! Уже утро?!

Отложил телефон и потер ладонями лицо, снимая сонливость.

Эта ночь прошла явно не по привычному мне сценарию. Да и кто, вообще, будет ржать во время секса и жевать мармеладных червяков? Только два принципиальных упертых лба, одному из которых снова приспичило потрахаться, а другая хотела просто перекусить и была не намерена отступать от намеченной цели.

Рефлекторно оглядел свои плечи и прислушался к ощущениям спины. Ни одной царапины. Впервые меня не искромсали за ночь наманикюренными ногтями.

У дикой кошки оказались мягкие коготочки.

Повернулся к Вике и наткнулся на затылок с черной копной волос. Всё-таки, отвернулась и не стала спать на моей руке.

Чертова стерва.

Всё нужно делать по-своему.

Узкое плечико слегка приподнималось в такт ровному дыханию. Поднял руку и коснулся его кончиками пальцев. По светлой коже сразу рассыпались мелкие мурашки. С нескрываемым наслаждением спустился ниже повел пальцами по позвоночнику прямо туда, где под одеялом скрывалась несговорчивая задница.

«Никакого анала, Вяземский! Дерьмо палкой можешь в другом месте помешать!»

Снова улыбнулся, вспомнив её слова и сверкающие непоколебимостью в этот момент синие глаза.

Характер у нее, конечно, охренеть мой хрен.

Я и до этой ночи понимал, что шутки с ней плохи, но считал это чем-то напускным, для набивания цены. Но нет.

Она нисколько не актрисулька. Её можно, либо принять, либо быть посланным нахер.

Ни жеманничества, ни алеющих щек, ничего из легкомысленного набора.

Как я её назвал? Кошкой?

Банальщина.

Эта девочка – самая настоящая пантера с охерительными синими глазами.

И если она узнает, что я даже в мыслях посмел ее назвать девочкой, то запихает мне мои же яйца в нос до самого темечка.

Одернул руку, понимая, что Вика начала просыпаться.

Притворился спящим. Для большей убедительности едва не вывалил язык.

Судя по шороху, она что-то искала. Наверное, свой телефон.

– Почти шесть, – шепнула едва различимо.

Матрас рядом плавно опустел. Пододеяльник, оказался наброшен мне на ноги.

Шаги по квартире были почти не слышны, но было ясно, что она ходит совсем рядом.

Интересно, какой вариант выберет Вика: пробьёт путь к моему сердцу с помощью яичницы; или возьмет красотой, которую пойдет сейчас наводить в ванной комнате?

Шорох, дыхание, тихие шаги и входная дверь закрылась с характерным щелчком.

Не понял!

Резко сел в кровати, разглядывая квартиру.

Плаща и туфель Вики нигде не оказалось, как и её самой.

Выходит, она пришла сюда только за сексом, как мы договаривались, получила его и просто свалила по-английски.

Такое бывает?

Свалила, и пять дней тишины.

Написал ей пару сообщений и оба были проигнорированы. Прочитаны и проигнорированы.

В такую игру играть я не подписывался.

Но дать ей пару раз по заднице за то, что свалила из моей квартиры без трусов и моего сопровождения, ей, всё-таки, нужно.

Вот только как это сделать?

Снова являться к ней домой?

Она ясно дала понять, что ей не нужно, чтобы я светил своим таблом перед её сыном и матерью. Да и мне это нахер не надо.

Выцеплять её где-то? И где? Работала бы она и дальше в полиции, то путей подобраться к ней было бы охерительное множество. А так, остается только страдать херней и смотреть на грустного и вот уже пять дней не жмаканного питона.