— Мы знаем: все, что ему нужно, находится здесь. Думаю, он предпримет новую попытку завтра ночью.

Впрочем, что-то все еще беспокоило ее. Она подумала о том, что скажет Аркли. Старый федерал хотел, чтобы они оставались начеку, просто на всякий случай. Неужели Геттисбергу будет так плохо, если полиция станет держать ухо востро?

— Однако я ничего не гарантирую. Вы можете не пускать туристов еще день или два?

— У нас нет выбора. Девяносто процентов заказов на отели на эту неделю уже отменены. Ваш вампир стоил нам миллионы долларов в день, и не думаю, что ситуация изменится, пока вы не дадите нам зеленый свет.

Лора подумала о Гэррити и Гейстдорфере. Если вампир убьет еще одного человека, сколько миллионов это будет стоить?

— Вы пригласили меня как консультанта, — сказала она наконец. — Я не могу приказать вам, могу просто посоветовать. И мой совет: оставаться начеку, пока мы не подтвердим, что вампир убит.

— Вы просто прикрываете себе задницу, — ответил он полувопросительно.

Или обвинительно.

Так ли это было? Наверное. Но она не обязана была говорить только потому, что ему хотелось услышать это от нее.

— Я думаю, так будет лучше, комиссар, — сказала она с легкой сталью в голосе. — Даже если это означает ошибиться в степени угрозы.

— Я рассчитываю на вас, офицер, — ответил он. — Вы уже убивали этих придурков. Это ваше дело.

С этими словами он повесил трубку.

Аркли убрал свой телефон и жестом пригласил ее подойти туда, где стоял он. Однако у нее оставался еще один звонок, и отложить его было нельзя.

Когда Клара ответила, на линии было множество странных помех и приглушенных голосов. У Кэкстон кровь застыла в жилах, когда она услышала, как ее любимая смеется и кричит:

— Что? Что? Нет, заткнитесь! Это Лора. Привет, детка.

Кэкстон улыбнулась через силу.

— У тебя там что, телевизор включен?

— Да… да Хватит! Прости. Тут Энджи и Мирна, мы устраиваем кинофестиваль Мэгги Гилленхаал. Сейчас идет «Донни Дарко», а «Секретаршу» мы уже посмотрели. Ты едешь домой? Я пошлю кого-нибудь взять еще пива.

Кэкстон вздохнула и шлепнулась на деревянную скамью. Волна ревности накатила на нее, словно тошнота. Клара была знакома с Энджи со старших классов. Каждый раз, когда Кэкстон с ней встречалась, у нее был новый цвет волос. В последней своей инкарнации она была маленькой готической цыпочкой с крашенными в черный цвет волосами и множеством кружевных рубашечек, которые ей и до пупка не доставали. Она якобы была натуралкой, но все знали, что она влюблена в Клару. У Мирны же были красивые руки и обесцвеченные под седину волосы, которые беспорядочно торчали на голове. Она была бывшей, последней женщиной Клары, до того как та встретила Кэкстон. Если бы Лора спросила напрямую, Клара бы ей ответила, что они только друзья, но по определенным причинам она не осмеливалась спрашивать.

Она не осмелилась сказать ничего из того, что ей хотелось. Она думала, что Клара будет одна, что ей ничего не останется, только слушать, как Кэкстон говорит, что ей было страшно в машине, что ее больно схватил вампир, что ее чуть не убили. Это был бы не первый раз, когда Клара исполняла роль жилетки. Впрочем, она не могла и приехать, испортив девчонкам киновечер.

— Я в Филадельфии, — сказала она наконец. — Наверное, на всю ночь. Может, и на завтрашнюю тоже. Можешь покормить собак?

— Э-э-э, да, могу… ты в порядке? То есть ты жива, это факт.

— Да. — Кэкстон почесала бровь.

— Ну, это хорошо. Ты же знаешь, я волнуюсь.

— Я знаю.

Голос Клары изменился. Шум на заднем плане стих, и звук стал четче, но было и еще кое-что. Она внезапно посерьезнела.

— Я просто вышла на улицу, чтобы лучше слышать. Тут холодно. Ты правда в порядке? То есть ты не ранена?

— Нет. — Кэкстон закрыла глаза. — Возвращайся к своему фильму.

Внезапно оказалось, что это все, чего ей хотелось. Чтобы Клара была где-то в тепле и безопасности, окруженная друзьями.

— Хорошо. Возвращайся, как сможешь.

— Не сомневайся, — сказала Кэкстон и выключила телефон.

В тишине, в темном музее, она почувствовала, как что-то черное расправляет крылья. Все страхи и боль готовы были наброситься на нее. Если она позволит им. Когда они нахлынут, она просто скорчится в углу и закачается туда-сюда, бормоча что-то про себя. Она впадет в ступор.

Но это не вариант. Чтобы прогнать тьму, Кэкстон вернулась назад, к гробу, и прочитала, что Малверн напечатала на компьютере.

он был солдатом, вот все, что знаюнеблагодарным за то, что дала я емуне все они любят кровь вкус

— Пользы не много, — сказал Аркли, выходя у нее из-за спины. — Мы уже установили, что именно она сделала его вампиром, так? И то, что он был солдатом, — просто исходя из здравого смысла и принимая во внимание место, где он похоронен.

— Наверное, нужно попробовать задать действительно важные вопросы, — предложила Кэкстон.

— Скажи нам, куда, по-твоему, он зароется. Или как его зовут. Что я действительно хотела бы знать, — заметила она, — это как ему удалось обмануть время. Он лишь вполовину младше тебя, но силы у него как у свежеиспеченного вампира. Как, черт возьми, ему это удается?

Рука Малверн потянулась к клавиатуре. Кэкстон следила за тем, как она скользит по клавишам, ощупывая их контуры. И не в первый раз ей пришло в голову, что рука передвигается как планшетка для спиритических сеансов.

Аркли посмотрел на Лору. Губы скривились с одной стороны.

— Чтобы ответить на это, потребуется некоторое время. Нам его хватит с лихвой, чтобы проверить кости, за которыми я сюда приехал.

Они оставили Малверн печатать и отправились вниз, в подвалы музея Мюттера.

Поселенец из белых бедняков, который клялся, что никогда не имел и не хотел иметь рабов, стал моим первым осведомителем. Я едва не сбил его на дороге. Он тащил весь свой скарб на спине и сказал, что направляется в дом своего брата и не может долго мешкать. Тем не менее, когда я дал ему воды и кусок того, что солдаты называют мясными консервами, он оказался довольно словоохотлив.

Он знал приблизительно, где была плантация Чесса, хотя сам никогда и ни за что не пошел бы туда.

— Там обитают призраки, — заверил он меня, — или еще кто похуже.

Судя по тону, он был убежден во втором.

— Старый Марс Джосайя Чесс построил здесь дом в прошлом веке. И уставил разными чудовищными штуковинами. Костями огромных ящериц, выкопанными из земли, слонов, тигров и тому подобного. И человеческими костями, так я слышал. Говорят, помер он из-за своих причуд, а не из-за взбунтовавшегося раба или…