- Ладно, оставим твоего папу, - уже серьезнее произносит Тигран. – Ань, я уснуть не могу.

- Примите снотворное. У вас там в аптечке есть. Я видела.

- Принял. Не помогает.

- Посмотрите кино какое-нибудь. Скучное.

- Пробовал. Но у меня все фильмы в кинотеке еще больше заставляют о тебе думать.

- Они про юристов? Или про студентов?

- Они про секс, Аня, - хриплым голосом произносит он и меня всю пробирает насквозь от его хрипа. Голову словно ведет. – Ань, давай продолжим? Хочешь, я опять сделаю тебе приятно? Пальцами. Ничего лишнего не будет. Я только потрогаю. Помнишь?

У меня дыхание сбивается. Я и ответить-то не могу ему. Сглатываю.

- Ты ведь голая сейчас. Я чувствую это, - продолжает меня добивать Тигран. – Потрогай соски свои. Они уже твердые? Ты же заводишься быстро. Я видел. Давай я приеду?

- Нет, - шепчу я.

Тяжелый вздох. Молчание.

- Тогда пришли мне фотографию, - вдруг просит он.

- Пижамы? – уточняю я.

Тигран тихо матерится в трубку.

- Свою фотографию, - говорит спустя несколько секунд и тяжелых вздохов. – Выбери сама, какой части тела. Что хочешь. Давай поиграем в такую игру? Пришли, Анечка. Я хочу посмотреть на тебя. Сейчас.

Недолго думая, я делаю снимок своей коленки и отправляю Тиграну. Пусть любуется.

- Хм… - слышу в ответ. – Коленка. Еще не протертая.

- А почему это она должна быть протертой? – спрашиваю я.

- Ну, потому что когда я поставлю тебя на коленки, то так… хм… в общем твои коленки уже не будут прежними. Давай дальше. Пришли мне следующую фотку. Мне нравится эта игра. Ты знаешь, помогает. У тебя хорошо получается не только калечить меня, но и лечить, - он опять тяжело вздыхает. – Мне почти совсем хорошо, Анечка, уже. Пришли мне теперь фотографию своего цветочка нежного. Я ведь еще не видел его.

Цветочка?

Спрыгиваю с кровати и иду в спальню мамы и папы. Там есть на подоконнике цветочки. Сама я не очень их люблю. Во! Этот подойдет!

Щелк и отправляю Тиграну.

Он задумчиво мычит в трубку.

- Что это? – произносит, наконец.

- Цветочек.

- Ты зеленку решила на себе испробовать, раз на мне не получилось?

- А? О чем вы? Это же кактус. Он всегда такой.

- Кактус? Фух. Прямо отлегло. Я то я подумал, как это я иголки-то не почувствовал сегодня. Когда пальцами доводил тебя, - последнюю фразу от шепчет и у меня все сводит внутри от воспоминаний. – Цветочек, Анечка. Твой цветочек я хочу увидеть. Тот, что сегодня был таким горячим и мокрым под моими пальцами.

Чувствую, как учащается мое дыхание. Пытаюсь успокоиться. Но Тигран не отпускает. Не дает передышку.

- Помнишь, как я ласкал тебя, Анечка, - его дыхание тоже сбивается. Он говорит отрывисто. – Как напрягся твой цветочек? Трусики мокрые были. В душе ты не пробовала повторить?

- Нет, - зачем я отвечаю?! Но я словно под гипнозом!

- Правильно, Анечка. Не повторяй сама. У тебя есть я. Я и повторю и кое-что новое покажу. Тебе точно понравится. Пришли мне фотографию своего цветочка и я засну, наконец, - громко выдыхает.

- Мне кажется, вы там не спать собрались, - несмело шепчу я.

- Потом спать. Вот на твой цветочек посмотрю и спать. Давай, Анечка, я жду. Поставь телефон между ножек и нажми на кнопку.

Я слышу лишь его дыхание. Зажмуриваюсь, пытаясь прийти в себя. Десять, девять, восемь, семь… Иногда это помогает мне.

- Как же я хочу тебя, Анечка, - голос Тиграна сбивает со счета.

Шесть, пять, четыре…

- Ты лучшее, что было со мной за последнее время.

Три, два, один…

- Я сейчас приеду.

- Нет, - отвечаю коротко и быстро кладу трубку. Сразу же отключаю телефон и прячу его в шкафу.

Забираюсь с головой под одеяло и стараюсь дышать ровно и глубоко.

Сплю я плохо. Постоянно просыпаюсь от каких-то кошмаров.

Мне снится, что мамин кактус неожиданно зацвел, хотя и не должен. И папа при этом укоризненно смотрит на меня и говорит, что в этом виновата только корица, растущая во дворе и распыляющая свою пыльцу на все окружающие растения. А я пламенно уверяю его, что она не может там расти! Потому что это теплолюбивое растение!

Просыпаюсь.

Не сразу понимаю, что ни мамы, ни папы, ни тем более корицы рядом нет. Опять засыпаю.

Теперь вижу, как Тигран вдруг приходит к нам домой и дарит папе темно-розовую пижаму с единорогами. Лицо папы становится точно такого же цвета. К счастью просыпаюсь я раньше, чем вижу продолжение этого кошмара.

Утром встаю с отвратительными настроением. Надеваю темные очки, чтобы скрыть круги под глазами.

Мне надо что-то делать с практикой. Самая несчастливая практика за все годы обучения.

В компанию к отцу Игоря я идти не хочу. Остается опять папина прокуратура. Антон с цветком.

Тьфу.

Слышать про цветок не могу.

Выхожу из подъезда и иду, не глядя вперед, пока меня чуть не сшибает машина. От страха сразу же прихожу в себя и отпрыгиваю назад.

Не успеваю выругаться, как из машины выходит Тигран, обходит ее и открывает мне дверь пассажирского сиденья.

- Здравствуйте, - зачем-то произношу я.

Тигран молча наклоняется ко мне и целует в щеку. И толкает меня в машину.

Сам садится на водительское сиденье. Достает с заднего сиденья букет и протягивает мне.

- Это мне? – спрашиваю я.

- Да, - отвечает строго он. – Девочки же любят цветочки.

Я морщусь от этого слова.

Нет, цветы я, конечно, люблю. И букет очень красивый. Такой нежный. Очень красивый.

Но само слово «цветочки» теперь…

- Да, мне тоже хреново, - кивает Тигран, видимо, заметив мое состояние. – Давай будем его называть букет?

Киваю.

- Нравится? Хоть что-то скажешь? – спрашивает, снимая с меня очки и глядя в глаза. – Дай хоть знак. В первый раз ведь цве… букет дарю.

- Он очень красивый. Спасибо. Но зачем?

- Затем, что захотел, - недовольно ворчит он.

- А раньше? Не хотели?

Тигран в ответ лишь бросает на меня жесткий взгляд и заводит машину.

- Мне в деканат надо, - несмело говорю я.

Почему-то сейчас вид Тиграна меня пугает.

- Зачем?

- Насчет практики. Я не могу к Игорю идти, - отворачиваюсь.

- Ты