Я не хотел думать о том, что не трахал женщину уже слишком долго. Для меня это было началом апокалипсиса. Но я не хотел никого другого и был готов сгореть в этом апокалипсисе.

В последний раз я столько давал себе разрядку рукой лет пять назад, когда в последний раз поехал в отпуск вместе с родителями. Ну, не будешь же шляться у них на глазах. Приходилось самому.

И сейчас. Но я понял причину.

Нам постоянно кто-то мешал! Сколько раз было, что, казалось, вот уже, сейчас. И… ничего.

И тогда я решил схитрить.

После такого незабываемого приема в стенах университета я везу Анечку в офис.

- Смотри, - завожу ее в свой кабинет и сажая на свое кресло, - ты сидишь здесь и ждешь меня. У меня важная встреча. Вот тебе дело, - достаю из шкафа первую попавшуюся папку. – Внимательно изучай. Приеду – проверю.

Стараюсь говорить строго.

- А почему здесь? – оглядывается. – Я могу на своем рабочем месте это сделать.

- Нет, ты будешь делать так, как я скажу. Если не хочешь очередные неприятности.

- А… - Анечка открывает рот, чтобы опять что-то возразить мне и тогда я быстро беру ее за подбородок и целую.

На этот раз она впускает меня сразу же. Но я лишь прохожусь языком по ее губам. Мне надо ехать. А если сейчас я позволю себе чуть больше, то точно не смогу остановиться.

- Ань, - отрываюсь и пытаюсь выровнять дыхание, - просто подожди меня здесь. Ладно?

Пальцами глажу по скулам. Взгляд сам опускается ниже и я без труда различаю под тонкой блузкой соски. Уже отзывается.

Улыбаюсь и опять быстро целую ее.

- Если что-то понадобится, звони Илоне, - говорю, выпрямляясь и поправляя пиджак. В штанах опять дискомфорт.

Черт. Эта девчонка действует на меня сильнее любых стимуляторов.

Кидаю на нее последний взгляд и выхожу.

В приемной обращаюсь к секретарю:

- Так, Илона, закажи на завтра с утра билеты в Оренбург. На меня и Варгину Анну. И попроси Семенова подготовить всю документацию к суду.

- Гостиница? – вскидывает бровь Илона. – Или квартира?

- Гостиница, - отвечаю я. – Самая дорогая. Два номера на одном этаже. Все. Я уехал. Буду вечером.

После сегодняшнего утра настроение у меня гораздо лучше. Мне кажется, есть какие-то изменения у нас с Анечкой. Или мне только кажется?

Нет. Не буду копаться.

Есть и все.

И переговоры проходят на удивление легко. Хотя я ожидал другого.

Вечером возвращаюсь в офис, но перед этим заезжаю в цветочный салон.

Новый букет.

Когда подхожу к кабинету, то Илоны уже нет. Рабочий день закончился.

Захожу в комнату. Анечка сидит на широком подоконнике, на который она залезла с ногами. Голову склонила на колени. На полу стоят туфли.

Она смотрит в окно и не видит меня. Я тихо крадусь.

- Нравится? – шепчу почти в самое ухо и она даже подпрыгивает.

Пытается слезть с подоконника, но я не даю этого сделать.

Кладу букет рядом с ней и обнимаю ее за талию.

- Долго как, - тихо произносит Анечка, пряча взгляд и убирая за ушко прядь.

- Устала ждать? – заглядываю ей в глаза.

- Я все посмотрела там… - начинает она, но я не даю ей договорить.

- Я так соскучился, Ань, - утыкаюсь губами ей в волосы и вдыхаю ее аромат.

И мне хочется просто стоять так. Рядом с ней. Молча. Просто чувствовать ее тепло, вдыхать ее запах и слышать, как часто бьется сердечко в груди.

- Это мне? – Аня поворачивается к букету. – Не надо было. Второй раз…

- Ты слишком много говоришь, - и я опять накрываю ее губы своим ртом.

Закрываю глаза.

Это удовольствие, которое не передать словами и которое я не хочу отпускать.

Беру ее запястья и кладу руки мне на плечи. И снова обнимаю ее за талию.

Я целуюсь с ней как какой-то школьник. Не помню, когда мне вот так хватало поцелуя, чтобы испытать наслаждение.

Хотя нет. Конечно, не хватает мне.

Хочу ее.

Спуская руки вниз и за бедра придвигаю ее к себе. Так, что моя ширинка упирается четко ей между ног.

- Ну, не пугайся так, - смеюсь ей в губы, замечая испуганный взгляд. – Я не сделаю ничего, что ты не захочешь, Анечка. И уж точно не здесь. Дай мне просто насладиться моментом. Я не помню, когда у меня так было в последний раз. Или вообще не было.

Целую ее в уголок губ, потом в скулу и вниз – шейку. Анечка опять хихикает и прижимает голову к плечу. А я губами ощущаю мурашки. Миллионы мурашек.

Кончиком языка я веду по тоненькой венке и толкаюсь в нее бедрами.

Хриплый стон вырывается из меня.

Сука. Тяжело же как. Хорошо и тяжело одновременно.

Я тяжело вздыхаю и чуть отстраняюсь от Анечки. Смотрю на покрасневшие щеки и пересохшие губы.

- Ну что, Анна, - откашливаюсь и говорю серьезно, - готова к боевому крещению?

Она краснеет еще больше.

Думает о другом.

Шалунья.

- В суде будешь представлять интересы нашего крупного клиента из газовой области.

Хлопает глазищами. Не понимает пока. Тоже повело ее. Но я-то крепче.

- Завтра вылетаем, - говорю я, совсем отходя от нее, и смотря на часы. – Я заеду за тобой в аэропорт. Поехали по домам. Вещи надо собрать.

Беру ее за талию и опускаю на пол.

19. Тигран

- Ну что, Анечка, готова? - как и договаривались, я заезжаю за ней рано утром. - Как спалось? Одной?

- Как обычно, - пожимает плечами и закрывает дверь в квартиру.

- А я вот всю ночь не спал, - произношу с грустью.

- Над делом думали?

Мы как раз заходим в лифт.

- О тебе думал, Анечка, - я нажимаю на кнопку первого этажа и прижимаюсь к Ане всем телом. - Ни спать не могу. Ни есть. Даже не завтракал вот.

- Не знаю, чем могу вам помочь, - вздыхает она, отворачиваясь, потому что мое лицо уже почти касается ее лица.

- Ань, с ума меня сводишь ведь, - признаюсь я. - И сама страдаешь.

- Я? - вспыхивает.

Лифт останавливается. Я отступаю от Анечки, беру ее за руку и веду