Ухты! Последний раз Лой Гароди появлялся здесь три года назад. Тогда он вместе со своими выродками захватил пассажирский пневмоавтобус на линии Лотток – Мальзия-2, застрелил семнадцать человек, из них двух полицейских, и скрылся с семнадцатью миллионами сельвов, принадлежащих компании «Компьютер-продукт». У меня к нему был должок. Он убил трех моих ребят, притом так, что и вспоминать об этом не хочется. Несколько раз я чуть было не настиг его. Шрам от пули в плече – это привет от него. И моя взорванная квартира. И моя машина, изрешеченная пулями. Я тоже старался не оставаться в долгу. Долмена Практа – правую руку Крысеныша – я отправил на виселицу. Тупице Року и Пузану Шлагеру, лучшим его гориллам, без следствия и судебных задержек я выписал повестки на тот свет. Но это мелкие радости, бальзам на раны собственного самолюбия. Мне нужен был сам Крысеныш. Это превратилось для меня в навязчивую идею. Я просыпался по ночам с мыслями о нем. Мне причиняло боль, что эта мразь до сих пор ходит по земле, а мои ребята уже четыре года в могиле. Между нами была какая-то незримая связь, узел ненависти связал нас воедино. Я знал, что Крысеныш жив. И что он тоже думает обо мне.

– Где объявился Крысеныш?

– В Тормунте, где же еще?

– Адрес?

– А я почем знаю.

– А что ты вообще знаешь?

– Что он собирается в гости по адресу Северная улица, дом шестьсот восемьдесят семь, квартира девятнадцать. К Крабу Суитли.

– Откуда тебе это известно?

– Мне баба Суитли настучала. Она обычно тает при виде моей неотразимости.

– Ну и вкус у нее. Когда Крысеныш собирается к этому Крабу?

– Сколько сейчас времени?

– Без четверти восемь.

– Через двадцать пять минут.

– Что?! Он надолго к нему?

– Зайдет за какой-то штуковиной, которую Краб для него хранил, и сразу отвалит.

– Бесы тебя раздери, Шершень! Ты не мог сказать это моим ребятам?

– Не мог. Я с тобой на связи. Зачем мне твои ребя, та? Чтобы мне «коллеги» кишки выпустили?

Я вскочил с места.

– Он будет один?

– Нет. С двумя гориллами…

Я плюхнулся на сиденье машины. Рука потянулась к рации. Что делать? На Северную улицу мои ребята не успеют. А тем более, если вызвать спецподразделение, это именно их работа – брать таких, как Крысеныш. Вызвать патруль? Это значит сорвать операцию. Ближе всех к Северной улице находился я. Успею…

Крысеныш и два телохранителя. Если сработать неожиданно, может получиться.

Я выехал на шестьдесят восьмое шоссе, потом свернул на первую трассу. Через два километра – направо. В эти запутанные улочки мне и надо. На компьютере появилось изображение моего маршрута – карта и на ней движущаяся точка. Направо. Еще раз направо. Теперь пятьсот метров вдоль длиннющей заводской стены. Надо торопиться. Крысеныш пунктуален, и если обещал быть в десять минут девятого, значит, так и будет.

Высматривая, где бы выбрать лучшую позицию для наблюдения, я неторопливо ехал по улице. У меня в запасе оставалось еще семь минут.

Я уже хотел нажать на тормоз, но тут мое внимание привлек белый фургон, на котором была выведена надпись: «Братья Хармс – обслуживание лучших магазинов города». Этому фургону совершенно нечего было делать в таком захолустье. И еще кое-что мне не понравилось. Обычно в это время здесь веселилась ребятня, накачивались в углах наркотиками ребята постарше, бродяги варили в котлах свою похлебку. Но сейчас, кроме старухи и двух нищих, не было никого. Меня захлестнуло нехорошее предчувствие. У местных жителей нюх на опасность – при ее приближении они, как мыши, разбегаются по норам. Неужели?

Решено! Я вжал педаль, и мой «олень», взревев, резко начал набирать скорость.

Я оказался прав. В зеркале было видно, как из фургона выскакивали люди. По корпусу и стеклу градом забарабанили пули. Ну и пусть. Эти лопухи просчитались. Корпус и стекла машины – пуленепробиваемые, скаты из самовосстанавливающейся пластиковой резины. Теперь, до свидания! Ловушка не сработала. Не надо им было ставить этот фургон. Если бы он не насторожил меня, я вышел бы из машины, и сейчас во мне было бы больше свинца, чем живого веса. Уж тут молодцы Крысеныша постарались бы…

Грохот! Сильнейший удар. Машину развернуло. Я успел нажать на тормоз, и – багажник моего «оленя» проехался по мусорному баку, смяв его, как картонку. Я вроде цел. Почти цел. Но не время рассиживаться и считать поломанные ребра.

Я схватил автомат, который держал под сиденьем, распахнул дверь и выскочил из машины. Удар из бронебойного гранатомета пришелся в двигатель. Мне еще повезло, что я остался жив.

Их было много. Они высыпали не только из фургона, но и из подъездов и поливали меня огнем. На ходу я дал очередь из автомата и срезал одного из них. Потом второго. Мне сказочно везло – ни одна пуля не достала меня. И вот я скрылся от свинцового потока в проулке.

Я бежал что есть мочи вперед. Снова сзади застрекотал автомат, но я перемахнул через бетонный забор и очутился на свалке, затертой меж мрачных, без единого окна, зданий. Корпуса машин были сложены высоченными штабелями, несколько топливных самолетных баков, плиты, коробки с железными отходами, грязь, вонь. Я осмотрелся. Между домами был узенький проход, я бросился туда, но увидел, как перед ним остановилась, перекрывая, машина с боевиками.

Все, конец! Единственная возможность – затаиться здесь и ждать, что будет быстрее: они найдут меня или появится полиция? Но зачем полиции ехать сюда? Как она узнает о перестрелке? Позвонит кто-то из местных? Как бы не так, позвонят они!

Опять захлопали выстрелы, и я бросился к штабелям ржавых автомобильных останков. Наступали сумерки. Надо попытаться надежнее спрятаться.

– Вот он! – заорал один из нападавших и тут же получил за это награду – я прошил его очередью.

Только в тупоумных фильмах герои полчаса палят из автомата, не заботясь о смене магазина и одной пулей сражают человека по четыре. Магазин опустел, я отбросил бесполезный автомат и вынул из кобуры пистолет. Еще двенадцать патронов – не густо. Хотя нет, в кармане запасная обойма. Побьемся еще.

Они знали свое дело и умело зажимали меня в клещи. Я перепрыгнул через ржавый капот грузовика и навскидку выстрелил в силуэт на заборе. Не попал. Сзади послышался шорох, я выстрелил наугад. В ответ раздался вскрик. И тут пуля впилась мне в бедро, дробя кость. Я упал на землю, скрипя зубами от боли, и пополз за железки, сваленные метрах в двух от меня. Выстрелил еще два раза, еще один убийца рухнул на землю. И тут пуля пронзила мне грудь…

Чьи-то грубые пальцы взяли меня за подбородок.

– Вот мы и встретились. Так кто кому будет таскать на могилу скорбные записки?

– Наверное ты, Крысеныш.