– Странная мы компания, – высказалась Антонина, висевшая на Матвее и уже вытиравшая слезы, выступившие от ненормального веселья.

– Люди часто знакомятся в самых нелепых ситуациях и порой даже становятся после этого друзьями, – согласился мужчина.

– А порой между ними возникает любовь, – добавила Тоша, посмотрев на своих спутников.

Возникла неловкая пауза, во время которой Глафира покраснела до корней светлых волос, а Матвей только сильней затянулся сигаретным дымом.

Глафира глянула на него, и в ней шевельнулось какое-то новое чувство со странными для нее откровенными мыслями. «А вдруг это действительно любовь? Как говорят, с первого взгляда… Слабость в ногах… учащенное сердцебиение… удар молнии… Да, все симптомы в наличии!» – подумала она. И вдруг явственно ощутила, как у нее заурчало в животе.

– Господи! Я же совсем забыла, что безумно голодна! – воскликнула Глаша. А про себя добавила: «И никакая не любовь к этому головорезу, а банальный голод! Надо же, вчера вечером я считала, что не смогу уснуть без куска мяса, и поэтому потащилась в кафе. Но поесть так и не удалось – началась заварушка, и чувство голода притупилось…»

– Так ты пришла в кафе не для того, чтобы меня увидеть? – оскорбился Матвей.

– Конечно, нет! Откуда такое самомнение? А вырубилась я и вовсе от усталости. В данный же момент… Слушайте, еще немного, и я потеряю сознание от голода!

С неба упала первая капля дождя – наконец тяжелые тучи решили разродиться холодным ливнем. И капли были соответствующие – словно небесные плевки.

Антонина почему-то сразу же посмотрела на часы и недовольно отметила:

– Сегодня дождь обещали, но к вечеру…

– Давайте напишем жалобу в Гидрометеоцентр, – предложил Матвей. – Мол, вышли мы из морга – и на тебе, дождь. До дома не успели доехать.

– Кстати, на завтрак в санаторий мы уже опоздали, – продолжала недовольствовать Тоша. – И если честно, он отвратителен – прогорклое молоко с сухими несладкими, самыми дешевыми хлопьями, омлет не из яиц, а из яичного порошка и воды из-под крана, и чай из мочалок… Ужас!

– Мне уже плохо, – скривилась Глафира.

– Ну так пойдемте в ресторан или в кафе, – предложил Матвей.

– В то же самое? – в один голос воскликнули женщины.

– А что делать, если другого нет? – Матвей был абсолютно невозмутим, и это пугало.

– Все-таки нравится мне этот парень… – задумчиво протянула Антонина. Ну да она и сама была отчаянного десятка, и ее всегда тянуло на таких же парней…

Дождь усилился, плевки стали чаще и ощутимее.

– Но нас же там чуть не убили! – Глафира зябко передернула плечами, естественно, имея в виду «уютное» кафе.

– Так ведь не убили же! Да и оружие у нас есть! – возразила ей старушка.

Глаша покосилась на нее.

– Лучше не напоминайте… А ведь вы с Матвеем друг друга стоите!

– Во-первых, вряд ли вчерашние ребята все еще там, им все-таки тоже досталось, – отметил Матвей не без гордости. – Во-вторых, бандиты в ресторанах не завтракают. Все веселье у них происходит обычно вечером и ночью.

– Согласна! – горячо поддержала его Тоша, внимая каждому его слову. Он явно становился ее кумиром.

– Ну что ж… – сдалась Глафира, заметив, что дождь полил как из ведра, словно краны на небесах прорвало окончательно.

Бармен Юра всегда слыл в своем подмосковном рабочем поселке бесшабашным парнем. Еще в школе он подружился с сигаретами и пивом и даже получил первый срок, условный, за отобранный у приезжего и весьма пьяного человека сотовый телефон. Но тут как раз из тюрьмы вернулся его старший брат и «вмазал» подростку по первое число.

– Ты что, мать угробить хочешь? Я-то уже пропащий рецидивист, она ко мне с передачами ездит, каждый раз старея на пару лет. И ты туда же собрался?

– Тебе можно, а мне нет? – попытался возразить Юра. – Меня никто не воспитывал, поэтому мне одна дорога – на зону, к большим людям.

– А вот я сейчас тебя и воспитаю! – ответил ему брат и избил до полусмерти. А потом пояснил: – Вот отмотаешь свой «условный» и попробуй еще раз огорчить мать. Из нас двоих я буду непутевым, а у тебя совсем другая задача. Уяснил?

– Уяснил… – хлюпая разбитым носом, отвечал Юра.

– И запомни еще одно. Даже если я буду сидеть в тюрьме или на зоне в очередной раз, все равно узнаю, если ты опять что-нибудь натворишь. И достану тебя из-под земли!

Воспитание пошло на пользу, и после школы, не без старшего брата, Юра устроился на неплохую работу для их поселка – барменом в престижное кафе. То есть если бы не авторитет старшего брата, его, условно осужденного, конечно, никогда бы не взяли. И Юра старался. У него был огромный соблазн нарушить закон: торговать нелегальным алкоголем, разбавлять пиво, продавать спиртное несовершеннолетнему, – но каждый раз перед его мысленным взором возникали налитые кровью глаза брата, и молодой человек держался. При этом Юра знал всех криминальных личностей в округе, потому что братва часто гуляла в заведении и знала, чей он брат. А парню льстило, что его брата уважают.

Вчерашний инцидент его позабавил, а вину за разбитую посуду он ловко свалил на ворвавшихся «отморозков». Хозяин ресторанчика ему поверил. Но Юра понимал, что вчера сильно рисковал. Ведь местные сильно подвыпившие парни могли убить того мужика и бог знает что сделать с девушкой. А старая тетка истекла бы кровью у них на лестнице, что тоже не прибавило бы ему баллов в глазах старшего братца.

Юрина смена заканчивалась в десять утра, но в девять позвонил сменщик и сказал, что задерживается на два часа. Нужно было его дождаться, ведь ресторан работал круглосуточно. Так решил директор, то есть хозяин, а хозяин – барин. С утра посетители бывали редко, поэтому Юра налил себе пива и устроился за крайним столиком. Каково же было его удивление, когда в зал ввалилась вчерашняя троица, которая чуть не разнесла заведение. Выглядели они ужасно, по всему было видно, что до дома так и не добрались.

– Привет! – поздоровался с ним Матвей, улыбаясь опухшими губами.

Юра понимал, что сегодня поддержать его некому, и сильно испугался, предположив, что сейчас его будут бить – мстить, так сказать, за поруганную честь приезжих и оставшиеся голодными желудки. Вид у нежданных гостей был очень решительный, а в глазах молодой женщины сиял непонятный блеск, что само по себе тоже пугало. На ноге старухи белел свеженаложенный гипс, так сказать, и Юра помнил, что у нее есть пистолет, из которого бабка палит без жалости.

– Вы чего надумали? – спросил он дрожащим голосом.

– Есть хотим, – все так же улыбаясь, ответил Матвей.

– Есть? Людоеды, что ли? – еще больше струхнул юноша.

– На тебя плохо влияет твоя работа, – подала голос Глафира, – на мозгах плохо сказывается. Душно здесь, накурено, кислорода мало, да и пары алкоголя… Тащи нам еду и выпивку, или…