«Дожился, – усмехнулся Глеб, – приходится дрочить, как в детстве.

Вика проснулась от яркого солнечного света, пробивающегося в комнату через стебли комнатных растений. Легкий ветерок колыхал занавески. Девушка открыла глаза, посмотрела по сторонам и, вспомнив, что она у тетки, тяжело вздохнула. Она вновь закрыла глаза и представила утро в своей старой комнате. Вспомнила, как с вечера всегда закрывала роль-ставни, чтобы утром солнечный свет без спроса не врывался к ней в комнату. Девушка вспомнила завтраки в их доме. Мать с отцом всегда завтракали вместе, даже если Ольга Юрьевна не ехала на работу, она все равно вставала и составляла отцу компанию. Отец, как обычно, за завтраком просматривал социальные сети, последние новости, что произошло за сутки в регионе. Если, вдруг, случалось какое-то происшествие, он ругался, особенно если оно привлекало различные проверки и комиссии из центра. Вика завтракала с родителями, только когда ходила в школу, на каникулах девушка валялась в кровати, чуть ли не до обеда. Сейчас девчонка думала, если бы можно было всё вернуть, она не пропустила бы ни одного завтрака, обеда или ужина, ни одной минуты общения с родителями, с мамой и папой. Мысли постепенно перешли к тёте Наде, она вспомнила их разговор о том, что они не общались с её матерью из-за отца. Интересно, почему он не любил тетку? Надо будет подробнее пообщаться с ней на эту тему. Девушке хотелось узнать, почему у сестер так сложились отношения. Она всегда хотела иметь брата или сестру и если бы у неё кто-то был, она бы дорожила этими отношениями. Почему-то Вика расстроилась, узнав о том, что Глеб ее брат. Именно его, ей не хотелось видеть в качестве родственника. Он вызывал в ней такие чувства и эмоции, каких прежде Вика никогда не испытывала ни к одному молодому человеку. Даже еще тогда на треке, он ей понравился, хотя и показался наглым и самоуверенным, и потом она не раз вспоминала о нем. Глеб оказался настоящим красавцем, рожденным от русской женщины и итальянского мужчины. Вика где-то читала, что чем больше «кровей» намешано в человеке, тем он красивее и дети от него рождаются великолепными. Девушка вспомнила, как Машка восхищенно смотрела на Глеба и как другие девчонки оказывали ему знаки внимания, окружив его со всех сторон после заезда и предлагая номера своих телефонов, словно они общались с какой-то супер-пупер звездой. Девушка почувствовала раздражение от этой мысли. Виктория услышала тихий разговор, доносившийся с кухни. Она приподнялась на одном локте и прислушалась:

– Сынок, ты остаешься на хозяйстве. Отгулы мои закончились, пора и на работу выходить, – говорила тетя Надя.

– У тебя есть теперь помощница, ее и оставляй на хозяйстве, – грубо ответил Глеб.

– Да она же еще молодая, неопытная, ребёнок совсем, пусть сначала освоится. У нее другая жизнь была, понимаешь? – жалобно говорила тетя Надя.

– Была другая, но теперь ее нет. Пусть привыкает к новой, – отрезал парень.

– Будь немного терпимей, Глеб, – сказала женщина, – прошу тебя, не обижай девочку, пока меня не будет.

– С чего ты взяла, что я её могу обидеть? – усмехнулся Глеб.

– Я же слышу, как ты всякие колкости в ее адрес отпускаешь, – продолжала тетка, – не надо этого делать, сынок. Она столько горя пережила за последние дни, ей сейчас очень тяжело. Поддержи девочку.

У Вики на глаза навернулись слезы, было нестерпимо больно слышать, как тетка ее защищала.

– Не я же виноват в ее бедах, пусть своего папашу благодарит, сам сел и жену погубил, – резко ответил молодой человек.

Слова Глеба так задели Вику, что она вскочила с кровати и вихрем ворвалась на кухню. Вика в этих самых кружевных коротеньких шортиках и майке, со спущенной одной лямкой и с взлохмаченными волосами, стояла, уперев руки в бока:

– Мой отец ни в чём не виноват, его подставили, – закричала девушка, нижняя губа ее дрожала, и, подойдя к парню, она толкнула его в грудь двумя руками, – и не тебе судить его. Понял?

Глеб, не ожидавший такого выпада со стороны девушки, сначала опешил, но, спустя несколько секунд, вскочил с табуретки так, что та упала на пол, и, наклонившись близко к девушке, сквозь зубы произнес:

– Конечно, не виноват, а ты разве не знала, что у нас тюрьмы забиты невиновными и подставленными людьми? – парень в ответ ткнул указательным пальцем в грудь девушки, – понимаешь, не бывает дыма без огня. Был бы твой отец честный, никто бы его не посадил. Хочешь ты это принимать или нет, но твой отец вор.

– Это еще не доказано, еще не было суда, – девушка сжала кулаки и отчаянно закричала.

– Докажут, дело времени, – глаза Глеба, в которых идеально сочетались пламя и лед, сузились, – народу устроили показательную порку, выбрали самого зажравшегося чиновника, твоего папашу в качестве козла отпущения, и вешают нам лапшу на уши, смотрите мол, мы боремся с коррупцией. А если копнуть глубже и пересажать всех крадунов, таких, как твой папик, то у нас в стране тюрем не хватит. Во власти воруют все, к сожалению, но не все крадут в таких количествах. А твой отец перегнул палку, слишком выросли у него аппетиты. Конечно, ему же надо было капризы своей принцессы выполнять, – Глеб все больней и больней бил по самолюбию девушку.

– Не называй меня принцессой, – ее губы дрожали и на глазах блестели слезы.

Девушка была настолько взбешенной, ее грудь поднималась и опускалась от учащенного дыхания, что парню хотелось сгрести ее в охапку, прижать к себе и не отпускать до тех пор, пока она не успокоиться.

– Хорошо, не буду, ваше высочество, – ехидно произнёс Глеб, злобно улыбаясь.

– Я тебя ненавижу, сволочь, – затряслась девушка, сжав кулаки так, что ногти ей впились в ладонь.

Парень схватил одной рукой девушку за плечо и, приблизившись к ней, процедил ей в лицо:

– А я ненавижу таких сучек, как ты.

Вика вырвалась из его рук и выскочила из кухни.

Тетка, покачала головой, и с укором посмотрела на сына:

– Сынок, ну зачем ты так? Она сама все поймет, но для этого нужно время, не так сразу.

– Пусть уже спустится с небес на землю, – специально громко, чтобы слышала Вика, грубо ответил парень.

Девушка металась по комнате, выкидывая вещи из шкафа. Она достала сумку и начала их запихивать в нее.

Тетка вышла в гостиную и, увидев, чем занимается девушка, сложила руки на груди и спросила:

– Вика, девочка, ты зачем это делаешь?

– Я уезжаю, я больше здесь не останусь ни минуты, – девчонка в одном нижнем белье носилась по комнате словно ураган, собирая с полок косметику, духи, расчески, фены.

– Что ты такое говоришь? – жалобно спросила тетя Надя, – Прошу тебя, успокойся.

– Пусть катится, – в дверях появился Глеб. Он, сузив глаза, и поджав губы, наблюдал за девчонкой, как она, не обращая внимания на свой внешний вид, в гневе бегает по комнате и собирает свои вещи. Тетя Надя подошла к девушке, обняла ее и прижала к себе. Из-за ее головы, она посмотрела на сына и показала ему кулак. Глеб ухмыльнулся, он завидовал матери, ему самому хотелось так прижать девчонку к себе. Девушка освободилась из объятий тетки, упала лицом вниз на диван и заплакала. Тело девушки вздрагивало от рыданий. Глеб, не в силах больше на это смотреть, ушел в свою комнату, а тетя Надя села на край дивана и погладила ее по спине: