class="p1">— Свет, они далеко не дети, хватит нянькаться. Хотят взрослую жизнь, пусть в неё войдут и попробуют на вкус — вдруг понравится, — матери был дан равносильный отпор. Захотелось дяде Серёже руку пожать: толкового мужика мать надыбала.

Однако досматривать зарубу я, пожалуй, откажусь. Это всё безусловно интересно, тем более, когда мать в догоняющих. Только вот, гадать, в какой момент летающие мимо меня тапки запульнут мне прямо в лоб, не моё вовсе. Чужды мне оккультные методы предсказывания будущего.

Тихонечко попрощавшись, быстро ускользаю из дома под звуки динамичных прений на актуальную на все века тему: отцы и дети. Держу за дядю Серёжу кулачки. Ни пуха ни пера ему в нелёгком, более того, предельно рискованном деле. Надеюсь, завтра он не окажется в Лондоне в мужском пансионате, выйдя преждевременно на пенсию. У меня хотя бы сроки были поставлены, а он то уедет на бессрочную службу.

Таксиста прошу остановиться задолго до указанной мною конечной точки. Целый час до начала рабочего дня напрашивается на индивидуальную утреннюю прогулку под невероятную атмосферу только-только оживающего на глазах города.

— Привет, Рит, — откуда-то с боку доносится на всю улицу приветствие.

— Игорь? — Заметив подбегающего ко мне приятеля, хорошего друга и человека любой компании, не задумываясь, притормаживаю. — Привет, — обнимаю и целую по обыкновению в щёчку. Вряд ли из-за наших с Максом разногласий, я успела стать врагом народа номер один для его лучших друзей, в первую очередь, для Игоря.

— Кофеёк с утра по классике? — Внешне он не утаивает свою радость видеть меня. Ну насколько милый человек. С Машуней бы его свести. Достойный с достойным в чём-то определённо сойдутся.

Неделя моего затворничества: дом-работа-дом — не вмещала в себя встречи с друзьями. Наверно, нельзя намерено лишать себя дружеского эндорфина. Ведь пять минут знакомой улыбки, и я ожила. Непременно позвоню Кире и Маше, если они окончательно не открестились от меня.

— Нет, не в этот раз, — с сожалением сообщаю о скором завершении нашей незапланированной встречи. — Прямиком на работу, — указываю на виднеющуюся крышу балетной школы.

— Значит мягко намекаешь, что нам уже пора прощаться?

— Увы, ученики ждут учителя. Ещё обязательно свидимся, — на прощание целую, но отойти далеко не выходит.

— Рит, — аккуратно потянув за руку, мнётся друг и это не к добру, — ты как вообще? — Не тот вопрос, чтобы просто задать. Игорь по-настоящему обеспокоен, иначе бы второпях не затронул тему случившегося. Максим близок с друзьями, и потому не имеются сомнения о посвящения их во все подробности нашей жизни.

— В строю. Через месяц очередной старт. Придёшь? — Своё мастерство маневрировать по узким дорожкам переношу на пешеходную зону, гляди и проканает.

— Ты же сейчас не спрашиваешь? А то обижусь, — серьёзно упирается глазами на меня. — Конечно, я приду. Отправишь сообщением дату и время.

— Договорились.

— Но я спрашивал о другом.

Не успеваю выдохнуть от почти удачно совершённого манёвра.

— Не нужно, Игорь, — всеми фибрами души умоляю меня не добивать. Сердце и так через раз бьётся, хоть новое покупай.

— Он волнуется за тебя, Рит.

— Много волнующихся вокруг меня собралось. Я устала, Игорь. Хочу, чтобы и понимающих прибавилось, — эмоции впереди планеты всей. Бегут на красный свет светофора и не угонишься за ними.

— Парень впервые влюбился так, как подобает человеку: искренне и без оговорок. Он тебя любит, ты это понимаешь?

Не было и секунды подумать над вопрос Игоря. Открывающиеся двери кофейни отрезают меня от мира, прервав общение с моим собеседником. Тёмный прямоугольник полностью заслонил меня собой, став неким временным щитом.

— Ты что здесь стоишь? Вижу в окне, как машина подъехала, а тебя всё нет и нет. Вход долго искал?

Ощущение слабости и острой боли резко пронзает тело. И причина тому в голосе говорящего, принадлежащим не Игорю, а более ближнему моему. Утро, кофейня, лучший друг — догадались? В точку, идеальное трио для Максима.

— Чего встал? Пойдём перекусим — голодный как зверь.

Секунду позже монолог продолжается.

— Ты что ли язык проглотил?

Не знаю каково там Игорю, но мой язык однозначно пострадал. Его жизнь весела на волоске. Он был между жизнью и смертью. Я так его придавила к нёбу, что фиг отлепишь. Про дыхание вообще молчу. Я в миг разучилась дышать.

— Да что там? — Двери закрываются. И кто там за нею стоял? Конечно же, я.

Суперспособности, среди которых умение испарятся, задолго до моего рождения разобрали шустрилы, потому мне досталось лишь способность идиотски подставляться. Хорошо, что на автомате «ку-ку» не произнесла. А то эпичность сцены встречи после расставания обеспечена.

— Ладно, я пойду, не буду вам мешать, — гениальная идея выкрутиться из неловкой ситуации, где-то витала надо мной, но хрен куда она приземлилась. Глазами найдя короткую дорогу, включаю ноги для самоустранения.

Несколько раз прозвучавшее моё имя за спиной только сильнее подгоняло к балетной школе. Давненько я так к искусству не тянулась. С таким рвением закинуть меня в мои школьные времена точно до титула примы-балерины дослужилась: бегу и не вижу преград.

И когда казалось Макс, кроме моего имени ничего интересного не произнесёт, он одним предложением дёргает меня назад.

— Рит! Твой байк у меня.

Глава 37. Макс

Стоит с круглыми голубыми глазами, уставившиеся на меня, и не двигается. Есть мысль подойти и просто впиться в её губы. Не отпускать. Целовать, обнимать, ласкать. Я сумасшедший. Каждое утро, сидя в своей пустой машине, я наблюдал как она красиво вышагивает к балетной школе. И порывался её догнать, объясниться и не страдать фигнёй.

Влюбился до беспамятства. Этот одуванчик с шипами сводит меня с ума. Всю прошедшую неделю проклинал себя, что сорвался. Она задолго до наших отношений поставила себе цель. И нарочито идёт к ней. На тренировках работает за троих. Об накрывающей усталости и словом не обмолвилась. Без нытья, зубы стискивает и жмёт на газ. И тут появляюсь я — герой романа, наивно полагающий, что сможет удержать рвущегося на свободу зверя. Скорее я буду бежать галопом, чем она изменит свой курс.

Напрасны ли были и будут мои переживания за неё? Так не скажешь. Турнир Moto GP помимо престижности знаменит своей зрелищностью и незащищенностью. На опасных гоночных трассах у ребят нет ремней безопасности. Экипировка с встроенной системой безопасности не обеспечивает должной защиты. Когда авария — она всегда опасна. Может мотоциклы и оснащены небольшим трэкшн-контролем, но всё равно остаётся большая вероятность вылететь с мотоцикла. С их игрой на выживание, мне, на их фоне, ничего не стоит разогнаться на своей чёрной итальянской