вы выбежали и попытались спасти её. У вас не получилось, и тогда вы отошли на безопасное расстояние и стали успокаивать Ингер.

– И даже пообещали ей, что поможете! – выпалила с негодованием Анна. – А потом взяли и сами же обвинили в убийстве! При всех! Это из-за вас её приговорили к смерти! За то, в чём она была невиновна!

Стиг побагровел.

– Уходите. Немедленно, – проговорил он и потащил Анну за руку к двери. – Прошу прощения, ваши величества, но об этом случае я давно предпочитаю не вспоминать. – Он осёкся, но затем выдавил: – Ни о каких сёстрах из Вестерланда я слышать больше не желаю.

До того близко он был сейчас от Анны, что она могла в деталях разглядеть глубокие морщины у него на лбу, красные пятна на обветренных щеках, голубые – почти серые от старости – глаза, полные страха. Нечто, что случилось тогда, долго преследовало его потом. Но что? Зачем ему было лгать насчёт Ингер? Почему он удалился сюда жить в одиночестве, спрятался от мира, а теперь кидается на всех, кто заведёт разговор о его домике и финансах, если он...

И вдруг Анне вспомнились свои подозрения, пока они были в замке. Она повернулась к Стигу и зашла с другой стороны.

– Кое-кто другой попросил вас дать ложное свидетельство, верно, – ровным тоном произнесла она – даже не спросила, а именно сказала.

Стиг отвёл взгляд в сторону, и Анна поняла, что угадала.

– Но кто это мог быть? – в замешательстве обратилась к сестре Эльза.

– Да разве не ясно? Наш дед, – объявила Анна. – Когда Сессил погибла, а Ингер оказалась под стражей за убийство, Вестерланд больше не мог помешать Рунарду строить дамбу, – объяснила она. – Ты же слышала в воспоминании: принцессы хотели вернуться и отказать ему. Ингер убедила Сессил не участвовать в проекте, и они вполне могли бы привлечь на свою сторону и другие близлежащие королевства, а тогда бы у Эренделла не хватило средств на постройку. – Она с силой втянула воздух. – Дед, очевидно, не мог этого допустить.

– Кошмар, – прошептала Эльза. – Но звучит логично. Даже в одиночку Ингер не отступила бы перед дедом. – Она бросила взгляд на Стига. – А ему достаточно было заполучить свидетеля, готового показать, что это Ингер столкнула Сессил в реку, и больше никакие принцессы из Вестерланда не стояли бы у него на пути.

Стиг закрыл лицо руками. Из-под ладони выскользнула одна-единственная слезинка. Когда он поднял глаза на сестёр, на его лице отражалось внутреннее терзание.

– Вы всё верно сказали. Я тогда солгал. Вот уже полвека прошло, а моя ложь и по сей день меня мучает. – Он достал платок и шумно высморкался. – Клянусь, никогда себя не прощу за то, что с ней стало, с бедной несчастной девочкой. Только теперь-то что уж – поздно, ничего не поделаешь.

– А вот здесь вы как раз ошибаетесь, – сказала ему Анна, взяла за руку и подвела к стулу. – Нам надо поговорить. Итак, это король Рунард велел вам солгать?

– Да. – Голос Стига задрожал и осёкся. Анна терпеливо ждала, и он продолжил: – Я поначалу не собирался никому лгать. Рассказал его величеству ровно как было. Когда сестра-то погибла, принцесса Ингер была не в себе. Мы с ней побежали в город, позвали на помощь, но сделать уже, конечно, ничего нельзя было. – Анна сжала его руку. – Потом король лично переговорил с Ингер, и что-то изменилось... – Стиг опять замялся.

– Продолжайте, –- мягко подбодрила его Эльза. – Всё в порядке.

– Король Рунард снова прислал за мной и объявил, что насчёт Ингер я ошибся и что надо при всём честном народе сказать, мол, я видел, как она свою сестру убила. – Стиг снова закрыл лицо руками. – Грозился, что если не дам показания, скажет, что я действовал с Ингер заодно, и сгноит меня в тюрьме. – Его голос надломился. – Я тогда ответил, дескать, всем растрезвоню, как он мне тут угрожает, а король ну хохотать. – Стиг уставился перед собой стеклянным взглядом. – «Да кто тебе поверит?» – спрашивает. Ты же, дескать, ничто и звать никак, простой пастушок.

– Это так низко! – не выдержала Анна. – Королю не пристало угрожать своим подданным!

– Может, и не пристало, да что мне было делать-то? – хрипло ответил Стиг. – Выбор передо мной стоял – либо солгать на суде, либо отправляться в тюрьму, если чего не похуже. Ну я и сделал, как мне велели, и король наградил меня за это. Пасти овец мне больше не надо было, у меня появились деньги вот на этот домик, чтобы уехать подальше и скрыться из виду.

Он обвёл рукой стены вокруг, и сёстры умолкли, прислушиваясь к стуку дождя по крыше.

– Стыдно мне было после всего, что случилось, оставаться в городе, – продолжил Стиг. – Вечно боялся, как бы кто не спросил насчёт принцесс из Вестерланда. Вот и улизнул подальше. От людей-то спрятался, а совесть изнутри знай себе грызёт. Сёстры по ночам годами донимали. – Он прикрыл глаза. – Порой прямо слышу, будто младшенькая с берега к утопленнице взывает, ну ровно как тогда, истошно так... – И старик заплакал.

Анну окатила волна гнева. Но на сей раз злилась она не на Стига. Стиг, как она теперь понимала, был такой же жертвой дедовской лжи, как и обе сестры из Вестерланда. Пусть он поступил в своё время недостойно, понять его не составляло труда. Анна положила руку старику на плечи и постаралась унять его терзания. Взглянув на Эльзу, она заметила, что сестра крепко задумалась.

– Всё встало на свои места, – мягко подвела итог Анна. – Теперь ясно, почему никто не знал правды. Дед об этом позаботился.

– И теперь Сессил жаждет справедливости, – согласилась Эльза. – А от нас хочет, чтобы мы её добились.

Стиг поднял на них удивлённые глаза:

– Погодите, а что, Сессил жива? Но я же видел, как она погибла! Из того водопада ей было точно не выбраться...

Анна помялась. Выдержит ли старик такие новости?

– И да, и нет. Сессил обратилась в драуга, напала на Эренделл и отнимает у его жителей память, чтобы те перестали считать Ингер её убийцей. И бураны эти,