– Наговорились? – напоминает о своем присутствии Сюань Цзюнь, затем небрежным пинком придвигает одно кресло к другому. – Занимайте свои места, барышни. Вы привлекаете слишком много внимания.

– Это обязательно – вести себя так отвратительно? – спрашиваю его с холодом и тут же ощущаю на своем плече две маленькие ладошки.

– Ваше высочество, пожалуйста, давайте просто сядем, – просит Алинэ.

– Ваше высочество, послушайте совета своей подруги, – хмыкает Первый генерал, откровенно издеваясь.

– Ты наживаешь себе врага, – говорю ему прямо.

– А ты его уже нажила, – растягивает губы в улыбке Сюань Цзюнь.

– Как вы можете обращаться к принцессе Цай на «ты»? – Алинэ потрясенно прикрывает рот рукой и вздрагивает, когда Первый генерал неожиданно врывается в ее личное пространство.

– Вы либо сядете, либо прямо сейчас узнаете, почему это оскорбление – не самая большая ваша проблема, – сообщает мне Сюань Цзюнь, глядя в глаза Алинэ.

– Герцогиня Даронская, – обращаюсь к девушке, чуть приподняв подбородок, – давайте займем свои места.

– Вот и умницы, – одобрительно кивает Первый генерал, когда мы присаживаемся на предложенные кресла.

Почему я отступила? Потому что ложи по бокам начали заполняться. Нам не нужны зрители – не тогда, когда нас так открыто унижают.

Когда зал суда заполнился людьми, в свою ложу зашел Сюй Кай. Все придворные и военные тут же встали, приветствуя императора; мы с Алинэ также решили не нарушать этикета, молча поднявшись. Однако, когда в зал завели Второго генерала, я едва удержалась от реакции. И дело не в том, что тот был избит, – нет, Бай Цзюнь выглядел вполне себе здоровым. Дело в том, как резко изменилось к нему отношение приближенных императора… эта зловещая атмосфера, что заполнила зал суда, была почти физически ощутимой!

Они все уже заранее ненавидели его – за одно лишь обвинение, еще даже не доказанное. Почему? Откуда столько злобы? Они словно ждали того, чтобы Второй генерал оступился!

– Неужели кто-то знает о его отце?.. – шепчу беззвучно, но забываю, что черному генералу рядом со мной не нужно напрягать слух, чтобы услышать.

– Естественно, они знают. В империи Го все стараются быть честными друг с другом. Не то что у вас – на востоке, – протягивает Сюань Цзюнь, наклоняясь ко мне.

Это мне за мое «инкогнито» сейчас прилетело?

– Согласна, – киваю, – ваши мятежники честно не признают действующего императора, и вы их честно вырезаете – поголовно. Остальным странам до вашей честности еще расти и расти – что уж говорить о нашем скромном востоке?

– Я так понял, Макот защищает тебя только от его величества? – мягко протягивает черный генерал прямо мне на ушко.

Ощущаю легкий озноб. Его молнии по мощности многократно превосходят молнии его брата. И я об этом помню хорошо…

Потому решаю ничего не отвечать на его прямую угрозу, а направить все внимание на Бай Цзюня. Обвинительную речь я уже пропустила, теперь генералу предстояло защитить себя – и эту часть я должна была услышать целиком.

Хочется верить, что Второй генерал сможет оправдаться перед судом. Ведь если он не сможет… его смерть будет на моей совести.

– Волнительно, не правда ли, ваше высочество? – слышу шепот Сюань Цзюня, когда неосознанно сжимаю пальцы на подлокотниках кресла. – Сейчас его будут судить. Из-за связи с вами. Вы ощущаете чувство вины?..

– Он ваш брат. Неужели вам все равно? – сухо отвечаю я.

– Мне? Мне не все равно, – качает головой отчего-то очень довольный черный генерал. – Мне предстоит узреть грандиозное представление. Жду, волнуюсь и предвкушаю!

С легким изумлением оборачиваюсь на него, но тут Бай Цзюнь начинает говорить, и мое тело буквально сковывает от напряжения…

– Принцесса государства Цай Аянэ Тэра прибыла в столицу империи Го инкогнито, и цели ее визита до вчерашнего вечера были неизвестны, – произносит он спокойным голосом. – Однако сейчас я могу с уверенностью сказать, что ее высочество искала своего кузена – принца Аэрона, пропавшего вместе со своей делегацией по пути на север около двух месяцев назад.

– Генерал, вы обвиняетесь в халатности и злоупотреблении своей властью: о появлении в столице наследницы враждебного государства вы обязаны были сообщить! – грозно бросает Второму генералу главный обвинитель, пожилой мужчина в серой мантии с цепким взглядом и чуть сгорбленной спиной.

– Будучи ответственным за безопасность столицы, я не признаю своей вины в халатности и злоупотреблении полномочиями, – уверенно и громко отвечает Бай Цзюнь, поднимая взгляд на своего обвинителя. – Ни простым жителям, ни воинскому составу принцесса не навредила и не могла навредить – разве что в случае самозащиты.

– Откуда вы знаете, что не могла? – хмурит брови пожилой мужчина.

– Еще будучи неузнанной мной, принцесса Аянэ Тэра под личиной служанки герцогини Даронской дала клятву перед статуей Макота, в которой обещала это прямым текстом. После того как я услышал данную клятву, я понял, кто передо мной стоит, и решил наблюдать за принцессой и всеми ее действиями.

– Почему она не произнесла стандартную клятву для всех новобранцев? – удивляется главный обвинитель.

– Полагаю, принцесса ее просто не знала, – отвечает на это Бай Цзюнь.

– И какую же клятву произнесла принцесса Цай? – настаивает главный обвинитель, а у меня пальцы впиваются в подлокотники.

– Ту клятву, которую она должна была произнести во время брачной церемонии с его величеством Сюй Каем Первым, императором Го, – отвечает Второй генерал, а я медленно бледнею.

– Ваше высочество, – шепчет Алинэ, – зачем вы это сделали?.. Вы ведь теперь…

– Ничего не говори, – прерываю ее, пытаясь собрать воедино все, что осталось от меня внутри.

Он сказал это. Сказал при всех. И теперь все придворные косятся в сторону моей ложи, тихо и не очень перешептываясь о причинах моего неоднозначного поступка… Да, я сковала себя на всю жизнь этой клятвой! Теперь я не смогу выйти замуж за кого-то другого, и, возможно, навсегда останусь одна.

Но в тот момент я спасала свою жизнь. Что еще я могла пообещать Макоту взамен на право пребывания на его территории?!

– Тишина, – накрывает всеобщий гул голос императора.

И зал суда тут же погружается в тишину…

Сюй Кай защищает меня? Или он просто не любит, когда серьезный суд превращается в балаган?

– Супружеская клятва? А ты, оказывается, та еще хитрая дрянь, ваше высочество, – цедит Сюань Цзюнь, вновь наклонившись ко мне.

– Еще раз вы позволите себе подобное высказывание в мой адрес, и я убью вас на глазах у всего зала суда, даю свое слово, – цежу в ответ, медленно разворачиваясь к нему всем телом. – И пусть я умру в процессе, но утащу вас за собой, вы меня поняли, Первый генерал?

Некоторое время Сюань Цзюнь смотрит мне