Наверное, поэтому она до сих пор не сбежала от него.

Неужели это значит, что она его любит? Что она влюблена в Дева?

Руби открыла глаза. Посмотрела на Дева в упор.

А он любит ее? Судя по тому, как он сейчас на нее смотрит, так и тянет в это поверить. Вообразить, что наконец-то пришло настоящее. Что он — ее сказочный принц, который вот-вот увезет ее вдаль на белом коне.

Прочь от знакомой жизни. К счастливому концу.

Это мечты!

Руби глубоко вздохнула и расправила плечи. С огромным трудом она попятилась назад.

— Любовь не для меня, — повторила она.

Наконец, он кивнул. Сухо и резко.

А потом он ушел, а она осталась одна в своем крошечном номере. Пошла на кухню, включила чайник. Пальцы дрожали совсем чуть-чуть. Она нашла новую кружку, вскрыла пачку растворимой лапши.

Вечер продолжался точно так, как она планировала. Так и должно быть.

Сплит, Хорватия — две недели спустя

Руби шагала по широким, гладким плитам набережной. Справа от нее выстроились в ряд высокие пальмы, слева переливалось на солнце Адриатическое море. Рядом с ней шел… как его зовут? Том? Да, кажется. Парень, с которым они познакомились на пешеходной экскурсии по дворцу Диоклетиана. Экскурсия не произвела на нее особого впечатления. Она не обратила особого внимания и на высокого блондина слегка за тридцать, который теперь шагал с ней рядом.

Она чисто рефлекторно приняла его приглашение поесть вместе мороженого и выпить кофе. Ей нужно было двигаться — отвлечься. Иногда она соглашалась на свидания со случайными знакомыми, и все всегда проходило одинаково. На курорте все переносится легче. Главное — сознание того, что это временно. Никаких надежд, никаких ожиданий.

В руке у нее таяло мороженое. Ветер взбивал пену на волнах. Она дрожала, несмотря на теплое осеннее солнце.

Том говорил о том, чем он занимается у себя на родине, в Канаде.

— Извини, — сказала Руби, перебивая его на середине фразы. — Зря я согласилась пойти с тобой. Ты… — Что бы сказать? Она еще не совсем оправилась после развода? Нет, не так. Это слишком… мелко. — Ты меня не интересуешь, — закончила она.

Естественно, Тому такой оборот дела совсем не понравился. Перед тем как уйти, он отнял у нее мороженое и выкинул его, вместе со своим, в урну.

Руби стало слегка не по себе, но, кроме того, она ощутила облегчение. Не самая лучшая минута в жизни, но и притворяться не было сил.

Она жалела, что решила перед началом съемок в Лондоне отдохнуть в Сплите. Здесь невозможно по-настоящему отвлечься. Она поняла, что не в состоянии расслабиться, настроиться на будущее и… забыть Дева.

Она смотрела на море невидящим взглядом. Потом развернулась и зашагала к домику в конце набережной. Там, на третьем этаже, она сняла квартирку. Пора отсюда уезжать. Не нужно было отдыхать в одиночестве. Она поедет в Лондон, к Карли. Карли умеет замечательно занимать своих гостей. Несколько вечеров с ней — и Дев, и «Земля» останутся далекими воспоминаниями…

Она поступила совершенно правильно.

Для себя.

Дев ей не нужен. До того как она с ним познакомилась, она была совершенно счастлива. Ей не нужно, чтобы Дев осложнял ей жизнь, давал ей что-то, чего она не может достичь сама. Ее жизнь полна, замечательна и прекрасна. Ей не нужен ни постоянный партнер, ни муж.

Она возненавидела бы себя, если бы позволила себе поверить во что-то другое!

На набережной было почти пусто — сезон уже закончился. Немногочисленные туристы гуляли парами или группами.

«Жаль, что здесь нет Дева».

Мысль появилась словно ниоткуда, и Руби зашагала быстрее, как будто надеялась убежать от предательского подсознания.

Странно, что она все время представляет его рядом с собой. Как в самолете, когда один фильм оказался таким ужасным, что она уже открыла рот, собираясь перечислить соседу все недостатки, и вдруг сообразила, что рядом с ней не Дев, а какой-то незнакомец.

Или когда она проснулась в замечательной квартирке в Сплите, когда солнце лилось сквозь тонкие занавески на кровать. Она повернулась и привычно собралась обнять лежащего рядом мужчину. Но рядом с ней никого не было. Пора все это прекращать! Никогда, ни разу в жизни она так не скучала ни по одному мужчине. Она привыкла к Деву… и напрасно.

Руби отперла металлическую калитку и стала подниматься вверх по каменным ступенькам. У ее квартиры был отдельный вход.

Доставая ключи из сумочки, она поняла, что пальцы у нее еще липкие от мороженого.

«Жалко… вкусное было мороженое».

Она невольно улыбнулась, заметив, что перед глазами все расплывается. Неужели она плачет? Нет, не может быть…

В ванной она тщательно вымыла руки и посмотрелась в зеркало. Ну и вид! Лицо в красных пятнах… Наверное, именно так должна выглядеть женщина, которая только что отказалась от своей большой любви. И понятия не имеет, что делать дальше.

Обтекаемая, низкая машина остановилась в конце красной ковровой дорожки.

Было еще светло; самое начало вечера. Дев с трудом удержался, чтобы не вздохнуть, — торжественные церемонии начинались рано, а заканчивались ужасно поздно. Сейчас ему хотелось бы быть где угодно, только не здесь.

Снаружи временные металлические ограждения сдерживали толпы фанатов, но он уже слышал, как они скандируют его имя. Вокруг останавливались другие машины. Женщины в платьях всех цветов радуги поднимались к роскошному отелю «Дарлинг-Харбор». Их партнеры, одетые неизменно в черное, вызывали лишь легкие аплодисменты.

Стоило каждой паре пройти лишь несколько метров, и их окружали репортеры и ведущие. Дев много раз присутствовал на таких церемониях. Он знал, кто дизайнер его костюма, знал, что и когда сказать, когда радостно улыбнуться, если фанат просит сфотографироваться вместе.

Он справится.

Грейм развернулся на водительском сиденье и посмотрел на Дева. Дев пригласил его с собой в Сидней. Он отлично водит машину; к тому же до сих пор никому не проболтался об их отношениях с Руби. В мире кино такая сдержанность дорогого стоит.

— Ну как, готовы? — спросил Грейм.

Дев покачал головой, но Грейм уже вылезал из машины.

— Я сейчас, — буркнул Дев. Как будто лишняя минута позволит ему пережить следующие томительные часы!

И потом, он в состоянии и сам открыть дверцу.

Но было уже поздно. Он расправил плечи, смахнул воображаемую пылинку с безукоризненно сшитого дорогого костюма. Сказал себе: он выдержит, справится.

Вдруг открылась задняя дверца с другой стороны. Дев удивился.

— Грейм, я ведь здесь… — начал он, но слова застряли у него в горле, когда на кожаное сиденье рядом с ним скользнула женщина, и Грейм плотно захлопнул за ней дверцу.