- Не буду. Доверие и немного свободы…, - напоминает. - Хочу попробовать твоим способом. Первый и единственный раз. Обманешь – не прощу! – предупреждает. – Убежать отсюда ты не сможешь, поэтому прежде чем что-то делать, думай головой!

- Я не буду убегать, и буду вести себя адекватно, - обещаю. Он оборачивается. Наши взгляды вновь встречаются. – Спасибо…, - благодарю его. – За доверие и больше свободы…

Я ценила его поблажку и милость, поэтому не собиралась строить ему козни. Хочу показать, что шаг навстречу, может быть отблагодарен. Теперь он увидит меня нормальную. Мужчина кивает на мою благодарность, не больше. А затем вновь отворачивается.

- Переодевайся, - бросает, оставаясь ко мне спиной.

Неужели не будет смотреть?

Какая муха его сегодня укусила?

Или так подействовал на него наш вчерашний разговор… Или точнее, мой поцелуй?

Я быстро избавляюсь от простыни, и надеваю его рубашку. Она пахла свежестью, чистотой и Каем… Когда я заканчиваю застегивать пуговицы, не спешу уведомлять об этом мужчину, с интересом оглядываясь вокруг. Комната полностью соответствовала характеру Кая. Здесь не было ничего цепляющего или яркого. Один мрак, пустота, грубость… Но это меня совсем не удивляет. Конечно, я не ожидала увидеть здесь золотых панелей, красного цвета или цветов. Даже вид за окном имел в себе частичку личности хозяина дома.

Не проходит и десяти секунд моего уединения, как комнату заполняет неожиданный, легкий стук. Я вздрагиваю.

Мужчина приближается к двери и открывает её. Я слышу дрожащий голос Маши:

- Завтрак на двоих…

В ответ она не получает слов благодарности, как было положено. Кай просто забирает у девушки поднос и захлопывает у нее перед носом дверь.

- Иди сюда, - подзывает меня мужчина, размещаясь на край кровати. Я неуверенно подхожу к нему и опускаюсь напротив. Мой взгляд машинально опускается вниз, разглядывая несколько мясных блюд, салат, десерт и сок. Только сейчас понимаю, насколько голодная. – Ешь, - подгоняет Кай, протягивая мне вилку. Свои столовые приборы он не трогал.

- А ты…

- Я позавтракал. Это все тебе. Компенсация… Ты пропустила обед, ужин и завтрак, - напоминает, одновременно уведомляя мне о том, что ему известно о моём бойкоте.

- Но… Я не смогу всё это съесть! – уведомляю, с ужасом глядя на поднос полон еды.

- Мы никуда не спешим. Значит, терраса потерпит до завтра…, - дает мне стимул.

Я устало выдыхаю и приступаю есть, не поднимая взгляд на мужчину. Но даже не глядя на Кая, я понимала, что он смотрит на меня… Его внимательный, заинтересованный и обжигающий взгляд, был ощутим, даже на неком ментальном уровне. Такая сила и энергия… Поглощать еду, под таким пристальным, внимательным и горячим взглядом было совсем не просто. Мне почему-то постоянно казалось, что в этот момент его мысли были совсем не благого направления. Но я не подавала вида, что мужчина меня волнует или как-то беспокоит… Слишком много ему чести.

Пусть не думает, что если он пошел мне на встречу, дав больше свободы и доверия, я буду спать с ним за это. В таком ужасном положении, я оказалась благодаря ему. И я буду всегда помнить об этом. Об этом и о Нике… Нужно просто, переиграть всё в свою пользу.

Я – воровка, редко говорю правду, особенно тем людям, которые пытаются мне навредить. Это залог выживания. Моего выживания…

* * *

Я не съедаю и половины еды на подносе. Но всё равно ем сверх нормы, под пристальным взглядом Кая, который постоянно говорил что «мало» или «нужно ещё».

Я могла бы отказаться от еды, поскольку силой он меня не пихал, но мне очень сильно хотелось выйти на улицу, а слова мужчины о том, что терраса подождет, давали мне ясно понять, что этого не будет, в случае если я воспротивлюсь. Это был такой себе шантаж, который неплохо сработал. Кай увидел моё желание выйти на улицу и воспользовался этим, заставив меня исполнить его «приказ».

- Всё я больше не могу…, - бросила, устало вздыхая. Оттолкнув от себя поднос, я ложусь на кровать. Живот немного разболелся, и чувствовалась некая тяжесть. – Не хочу уже на улицу… Не хочу на террасу… Буду тут лежать! – воспротивилась.

Кай молча, вынес поднос за дверь. Кажется, Маша ждала его там.

- На этот раз прощу, - говорит мужчина, возвращаясь ко мне. – Но в следующий раз, если надумаешь давить на меня с помощью еды или голодовкой – будет хуже! – предупреждает, и я перевожу на него взгляд.

О! Значит, это было наказание, за мой бойкот?! Конечно, теперь, я точно подумаю не один раз, прежде чем выкинуть нечто подобное. На что и рассчитывал мужчина.

- Я не давила на тебя… Просто не видела выхода из всей сложившейся ситуации, и это меня огорчало настолько, что пропал аппетит! – объясняю.

- А теперь появился? - спрашивает. Мне показалось, в его голосе был сарказм. Он мне не верил.

- Ты выпустил меня из темницы, от которой мне уже тошнило. Я не знаю, зачем тебе подобная комната в доме, но если ты когда-то в ней уже кого-то держал, не удивлюсь, если окажется что этот «кто-то» полностью свихнулся, - говорю то, что уже слышала от горничной.

Кай недовольно поджимает губы, но ничего не отвечает на моё замечание.

- Ни один человек, не проживет слишком долго в неволе. Я не привыкла к такому длительному, пассивному существованию… Вскоре, это меня убило бы…, - продолжаю, возвращая тему разговора к себе, чтобы отвести мысли Кая от сказанного ранее. Кажется, упоминание о первом заключенном в красной комнате (или точнее заключенной), выводило мужчину из себя.

- Не лукавь, я давно разгадал твою натуру, - вдруг говорит, опять акцентируя внимания на том, что он не доверяет мне. – Не нужно всех этих лишних слов, ты не получишь от меня больше, чем я уже тебе дал. По крайней мере, пока я не увижу в тебе искренности. А я вижу тебя насквозь, Ласточка…

Поэтому, не старайся зря.

Мне не обидны его слова, поскольку он был прав. Кай слишком умный, чтобы я могла его обмануть. С этим будут проблемы. Но я всё равно попробую это сделать… И начну с попытки растопить его холодное сердце.

Он же ведь мне уже не совсем противен.

Да, я до сих пор считаю Кайсарова врагом, но случай в