– Мы все прирожденные Путники, – задумчиво произнес Джошуа. – Просто большинство не знает своих возможностей. Или им нужна помощь, чтобы заработали какие-то мышцы в голове.

– Да, примерно так. Но не все, тут ты не прав. Ученые обследовали достаточное количество людей, чтобы вывести приблизительную статистику. Считается, что прирожденными Путниками является пятая часть человечества; Долгая Земля для них доступна, как городской парк, – без всяких приборов, разве что с помощью небольшой подготовки или мысленного упорядочивания, вроде того, что неосознанно сделал Джаред, когда представил схему сборки. С другой стороны, примерно каждый пятый вообще не в состоянии покинуть Базовую Землю, разве что у кого-нибудь на закорках, что весьма унизительно.

Джошуа задумался над выводами. Внезапно человечество оказалось разделено, пусть даже еще этого не осознало.

Джошуа наблюдал, как миры мелькают мимо, словно страницы в книжке с картинками. По-прежнему держа курс на запад, они миновали персональную границу – Уральские горы, тянувшуюся с севера на юг полосу вздыбленной земли, которая существовала в большинстве последовательных миров.

С тех пор миры изменились. Далеко позади остались Ледовый и Рудный пояса. Теперь внизу тянулись миры Кукурузного пояса, как их называли разведчики и капитаны партий, – богатые, теплые, покрытые травой (по крайней мере, в Северной Америке), усеянные знакомыми на вид деревьями и кустами, кишевшие стадами сытых и довольных животных. Миры, где можно было снимать урожай. На землеметре Лобсанга цифры перевалили за сто тысяч. У пешеходов уходило девять месяцев, чтобы забраться так далеко. Воздушный корабль покрыл это расстояние за четыре дня.

Когда они останавливались, Лобсанг ловил коротковолновые передачи, способные разноситься в ионосфере любой Земли. Пару раз они остановились в мирах Кукурузного пояса, чтобы послушать. В том числе на «Западе-101754», где получили длинную и непринужденную сводку новостей из колонии в последовательной Новой Англии: какая-то девочка – из Мэдисона, как выяснилось, – читала в эфир отрывки из дневника. Джошуа подумал: вот одно из целого ряда многообещающих поселений, разбросанных тонкой сетью по континентам Долгой Земли. И у каждого своя история…

Здравствуйте, мои верные слушатели, я Хелен Грин, ваш низкотехнологичный блогер, который опять забивает эфир. Послушайте, что я написала три года назад, пятого июля. То есть, как вы понимаете, на следующий день после Четвертого июля. Итак…

Это и есть похмелье?

О господи.

Вчера был День независимости. Ура. Мы провели здесь восемь месяцев, и никто еще не умер. Ура. Отличный повод для вечеринки, почему бы нет. Мы американцы, и официально тут Америка, вчера было Четвертое июля – короче, понятно.

Хотя если бы кто-нибудь посмотрел на нас, то принял бы за индейцев. Мы живем в землянках, вигвамах, шалашах и больших квадратных общих домах, а некоторые до сих пор в туристических палатках. Повсюду бегают цыплята и щенки, которых люди принесли с собой. Мы пока не пашем землю. Первый урожай будет только на следующий год. Пока мы поочередно расчищаем поля – жжем, рубим, оттаскиваем камни, работа очень тяжелая, а у нас ничего нет, кроме собственных мускулов. На будущее мы принесли семена, кукурузу, бобы, лук и хлопок. Достаточно, чтобы пережить несколько неурожаев, если придется. Кстати, мы уже посадили тыквы, кабачки и бобы на расчищенных участках рядом с домами. Это наши огороды.

А сейчас мы охотники и собиратели! Здесь отличное место, чтобы охотиться и собирать. Зимой мы ловили окуней в реке. В лесу мы ловили животных, похожих на кроликов, и еще других, похожих на оленей, и таких маленьких смешных лошадок, хотя всем было неловко, как будто ешь пони. Летом мы проводим много времени на берегу моря, где ловим рыбу и собираем моллюсков.

Сразу понимаешь, что ты в лесу. Дома, на Базовой, я пользовалась результатами трудов людей, которые веками приручали разных животных. А здесь леса никогда не вырубали, болота не осушали, реки не запруживали. Очень странно. И опасно.

Кажется, папа думает, что люди тоже бывают опасны. Мы лучше узнаем друг друга, но медленно, потому что снаружи не всегда поймешь. Некоторые сюда пришли не для того, чтобы увидеть новые земли, а для того, чтобы сбежать. Бывший солдат. Женщина, которую обижали в детстве, как говорит мама. Еще одна женщина, которая потеряла ребенка. По мне, так пусть живет кто хочет.

В любом случае мы здесь. И если пойти в лес или вверх по реке, увидишь маленькие струйки дыма из труб и услышишь голоса людей, работающих в поле. Можно почувствовать разницу, если перейти хотя бы в соседний мир. Мир с людьми против мира без людей. Честное слово, прямо головой чувствуешь.

Мы здорово спорили, как бы назвать наш поселок. Взрослые устроили совещание и развели обычную болтологию. Мелисса твердила, что надо придумать какое-нибудь жизнеутверждающее название, например «Нью-Индепенденс» или хотя бы «Нью-Хоуп», но папа посмеялся и предложил «Нью-Нью-Йорк»[4].

Не помню, это я придумала первая или Бен Доук, только наше название прижилось. Или, по крайней мере, никто не возразил. Когда все согласились, папа и другие взрослые сделали табличку и поставили на тропе к побережью.

ПЕРЕЗАГРУЗКА

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ

ОСНОВАНО В 2026 Г. ОТ Р.ХР.

НАСЕЛЕНИЕ 117 ЧЕЛ.

«Теперь нам только почтового индекса недостает», – сказал папа.

А вот еще кусочек, написанный почти на год позже. Его написал папа! Ну, он мне помогал с дневником, в том числе с правописанием, ха-ха. Спасибо, пап!

Меня зовут Джек Грин. Наверное, если вы это читаете, то знаете, что я отец Хелен. Я получил специальное разрешение добавить несколько записей в дневник, который сам по себе стал большой ценностью. Сейчас Хелен немного занята, но сегодня ее день рождения, и я хотел, чтобы он был должным образом отмечен.

Так с чего бы начать?

Мы в основном уже построили себе жилье. И постепенно расчищаем поля. Обычно я работаю не покладая рук. Как все. Но я частенько гуляю по городу и вижу, как мы вгрызаемся в лес.

Лесопилка работает. Это наш первый большой совместный проект. Сейчас я слышу ее, когда пишу, – мы стараемся поддерживать лесопилку на ходу день и ночь, чтобы не прекращались отчетливые двойные удары, означающие, что лес постепенно превращается в город. У нас есть гончарный горн, и печь для обжига известняка, и мыловарня, и, разумеется, кузница, благодаря нашему чудесному британцу Франклину. Геологоразведка не ошиблась. В чем-то мы продвигаемся просто с невероятной быстротой.

Порой мы получали и помощь извне. Нам попалась семья амишей, которая шла по следам преподобного Герина, бродячего проповедника. Они, конечно, странные люди, но довольно дружелюбные и весьма компетентные. Например, они помогли построить гончарную печь – такую коробку с трубой. Посуда получается грубой, как кирпич, но вы даже не представляете, как приятно поставить вазу, которую ты сам слепил, на полку, которую ты сам смастерил, а в вазу цветы, выросшие в саду, который ты вскопал своими руками.