— Оболтус! — повторил Герцог вслед за коллегой. — Да за тобой волжский крокодил должен отправиться, причём самый крупный в акватории! На наркотиках, чтобы не уставал! Так, всё, ехаем скоренько! Только крокодила нам сейчас и не хватало… Все фары включай! И задние противотуманки тоже! Коля, фонари давай!

Я быстренько стронул «шестёрку» с места.

— Ничего, уж с крокодилом мы точно справимся! — заявил Вудсток. — Но ты реально оболтус, Стёпа, присоединюсь.

— Перестаньте меня шпынять! — взмолился я, чуть не плача. — Понял уже! Оболтус! Щас воткну машину в дерево, и опять в этом убедитесь! А крокодила этого клятого, может, тот червяк сожрал по пути! Затрахали!

— Дай бог, чтобы сожрал, — уже спокойней сказал Герцог. — Ты это, Гунн, действительно не гони от греха. А то окажемся в канаве, придётся пешком в ночи топать, не самый высший кайф, скажу я тебе.

Я в ответ лишь тягостно промолчал. А что тут скажешь, теперь ситуация всяко может повернуться, уверовал в Полкашины приметы. Дальше поехал уже тише, на сопливой крейсерской скорости, старательно вглядываясь в колею. Остальные крутили головами во все стороны, высматривая в темноте возможного земноводного загонщика.

Заливая местность холодным светом, из облаков выглянула луна. Лес вокруг притих.

Ни шороха, ни стука. Даже птички завалящей не слышно, все спрятались. Ага, спрячешься тут… Даже лёгкие волны на ближайшем озерце унялись. Скоро покажется Попадонецк. Интересно, огоньки вдали будут гореть, или там всё, как при светомаскировке? Электричество в дефиците… Быстрей бы этот день закончился!

Мне показалось — все ждут, что скажет Герцог. И он, словно почувствовав интерес масс, коротко сказал:

— Не расслабляться.

Как же он был прав!

— Герцог, отсвет в небе! — выкрикнул Вудсток крайне тревожно.

— Я так и знал! — пропыхтел Полкаш.

— Вот теперь, Стёпа, гони что есть мочи! — громко объявил старший, хватаясь рукой за верхний поручень.

Опять я, ничего не понимая, просто выполнил команду, резко поддав газку. «Шоха», размахивая перед собой световыми пучками фар, как джедайскими мечами, поскакала по ухабам.

— Что теперь у нас плохого? — спросил я у всех сразу и добавил толкового: — Вы ремнями-то пристегнитесь, ишь, расселись, как в метро!

— Выброс, Гунн, выброс, — ответил Герцог, торопливо щёлкая замком.

— Какой выброс, они же только в Зоне должны происходить! — изумился я, невольно переводя глаза на него.

— Ты что, не знал?

— Откуда бы он знал, если мы, как последние оболтусы, его сразу в банк потащили, а не к шерифу? — чуть ли не щёлкая зубами, произнёс Вудсток. — Вот памятку и не получил… Ох! Вперёд смотри! Должны, да не всегда… Почему-то и в нашем районе выбросы случаются, косяк какой-то в планетном строительстве вышел. Яма!

— Вижу!

Бенц! Бенц! Глушак не отвалится?

Небесная тьма на юге быстро замещалась страшным кроваво-красным светом, мерцающим, переливчатым… Издали послышался слабый гул.

— Огни впереди, Стёпа! — подсказал Николай.

Ага, замигали, родненькие! Что такое выброс в Зоне, мне объяснять не надо. Наигрался в своё время. Значит, и здесь то же самое будет. Сдохнут все, кто не спрятался!

— Успеем, как? Может, в верхней бочке спрячемся? — предложил Вудсток, нагнувшись к переднему пассажирскому.

— Помнишь, как в ней Аризона чуть не зажарился? — вместо ответа спросил Герцог. — А ведь тогда выброс был слабый, весенний. Сейчас жахнет по полной! Гони в город!

Уже окончательно наплевав на все требования безопасности вождения, я погнал тачку во всю возможную силу, только плёткой не понужал. Понужал? Надо бы записать…

Вот и памятный холм, где был оставлен домашний табурет, спёрли уже, кстати. Эту бочку Володя имел в виду? Что-то не хочется в неё лезть. Мимо промелькнул зарешёченный бронетрактор — уж точно не убежище при выбросе.

Корпус машины начал мелко вибрировать, ночной воздух быстро наполнялся страшной энергией уничтожения. Правая фара отрубилась.

— Может, ко мне? — озвучил возможное решение Герцог. — Тут рядом.

— К тебе не успеем, командир, напряжённость поля высокая, скоро разрядится, — непреклонно прошипел Николай самым мрачным голосом. — Что тут думать, Стёпа, к «Бутербродной» езжай! Был там, дорогу знаешь?

Я отрицательно покачал головой.

— Ничего… Сейчас покажем. Это в тупичке Гоблина, второе здание.

Подкатывая к заколоченному газетному ларьку, я машинально снизил скорость — в город въезжаю, так ведь и задавлю кого-нибудь из городских.

— Не боись, друг, все прохожие уже давно спрятались, — Герцог оперативно штурманил, а я вообще ни о чём не думал, баранку крутил. — Так, сейчас будет правый поворот, нормальный, там не тесно. Вот он, влетай!

Мелькнули огромные пятна обсыпавшейся штукатурки, старый кирпич стен, какой-то сарай и масляный светильник над низкой вывеской — хрен что прочитаешь.

— Стоп! Эй! Эй!!! Посигналь ему, чтобы не закрывал!!!

Я из всех сил вжал клаксон. Коренастый мужичок молча посмотрел на багровое небо, подумал чутка, почесал бороду и придержал дверь.

— Оружие хватай, остальное бросай, ничего с тачкой не случится, и за мной! — рявкнул Герцог.

Едва влетев в двери, я сразу остановился, обвалившись спиной на грязный бетон стены. Узкая лестница с перилами и двумя зарешеченными слабенькими электролампами вела вниз, в кабак. Здравствуй, «Бутербродная»! Рядом защёлкали предохранители оружия.

— Давайте, давайте, сваливайтесь вниз, не прикипайте! — подтолкнул нас бородач. — Мне задраиваться пора.

Наверху уже гудело и свистело.

А внизу было тихо и уютно. Народу в зале совсем немного, но он был. Уф-ф!

Неплохо тут, даже сидячие места есть. Даже диванчики свободные!

Плюх! Ох… Что имеем?

Небольшое помещение под тремя большими зелёными абажурами, маленькие фотокартинки на стенах… Неплохо. Стандартная барная стойка отсутствует начисто, зато прямо у дальней стены имеется длинная полка с высокими стульями рядом, там народ и собрался. Четыре столика со стульями по центру, все пустые. И два стола с мягкими коричневыми диванчиками, отныне наше место дислокации. Да я бы так до утра сидел!

На столе стояла пустая рюмка-сотка, большое блюдце с золотистой надписью «Ресторан» по кайме и гранёный стакан с недопитой водой. Вода разбегалась мелкими концентрическими волнами, как при землетрясении.

А вот и знакомый бородач! Мужик быстро сгрёб посуду, поставил чистую пепельницу, небрежно махнул полотенцем по столу и вопросительно поглядел на Герцога.

— Четыре комплекта, — прошептал тот.