Впрочем, Арлиан знал, что Ворон далеко не дурак и редко упускает важные детали.

— Яд не просто продлевает жизнь, — заметил Арлиан.

— Да, разумеется, как я мог забыть? — язвительно заявил Ворон. — Он дарит здоровье, могущество и силу, а еще позволяет вам подчинять себе людей с более слабой волей — какая омерзительная перспектива!

— Он делает человека холодным и безжалостным и отнимает надежду иметь семью, — напомнил ему Арлиан.

— Не стану спорить, Энзит был гнусным ублюдком — но, может быть, он таким родился. Уитер, например, не разучился любить.

— Уитер — исключение. Подумай лучше о Дришине.

— А ты о леди Иней.

Арлиан забрался в экипаж, затем посмотрел на Ворона.

— Может быть, тебе следует поговорить с леди Иней. Попроси рассказать про ее праправнучку Розу.

— Может, и поговорю, — ответил Ворон. — Может быть.

На этом разговор закончился, и они покатили в сторону Старого Дворца.

Арлиану не доводилось бывать в доме Уитера прежде, хотя он и проезжал мимо несколько раз. Снаружи особняк представлял собой роскошное здание, выстроенное около пяти веков назад, когда войны людей с драконами давно закончились, а Мэнфорт наконец смог позволить себе отказаться от функциональной архитектуры военного времени в пользу выставленного напоказ богатства — высокие колонны поддерживали украшенные изысканной резьбой архитравы, в нишах горделиво стояли статуи вдвое выше человеческого роста. Стены и колонны по-прежнему оставались серыми, а вот статуи и резные украшения были выкрашены в красный, черный и белый цвета.

Ворон выступал в роли кучера Арлиана; у ворот их встретил конюх и взял на себя заботу об экипаже, но больше никого из слуг они не видели. Ворон, которого явно удивил такой прием, постучал в массивную входную дверь из позеленевшей от времени бронзы.

Дверь сразу же открылась, лакей пригласил Арлиана и Ворона войти, забрал у них шляпы и плащи и повел за собой. Арлиан с любопытством оглядывался по сторонам — интересно, как выглядит внутри такой огромный дом?

Практически сразу же он заметил одну архитектурную странность. Во всех больших домах, где ему довелось побывать, входная дверь вела в маленький вестибюль, где гости оставляли верхнюю одежду и оружие. Кроме того, он защищал внутренние покои дома от зимнего холода или, наоборот, летней жары. Здесь же двери сразу вели в комнаты с высокими потолками — просторные и темные. Однако даже в свете тусклой масляной лампы Арлиан заметил, что комнаты находятся в плачевном состоянии — гобелены испорчены плесенью, ковры покрывают пятна, тут и там с резных украшений облезла позолота, а углы затянула паутина. И еще: в комнатах стоял резкий запах гниения.

— Я думал, леди Опал следит за порядком в доме, даже если самому Уитеру уже все равно, — наклонившись к Ворону, тихо сказал Арлиан.

Тот пожал плечами и молча зашагал дальше по мраморному залу к широкой, некогда великолепной лестнице. Он нес несколько копий и кинжалов из обсидиана и, поскольку главная его задача состояла в том, чтобы за что-нибудь не зацепиться, особенно по сторонам не глазел. Другого света, кроме лампы в руках слуги, не было, и потому статуи и тени от них неожиданно возникали из мрака, словно собирались отобрать у него оружие, которое он так старательно оберегал.

Когда они добрались до верха, слуга провел их по коридору, затем через дверь — и вдруг все вокруг переменилось. Темные неухоженные приемные уступили место ярко освещенной маленькой гостиной, где царила безупречная чистота и стояла мебель из полированного дерева, украшенного бронзой. Большую часть одной из стен занимал великолепный камин, в котором тлел огонь, хотя на улице было тепло.

Очевидно, Уитер жил именно здесь, а парадные залы просто отдал на откуп запустению, превратив их в своего рода огромный вестибюль, ведущий в жилые помещения.

Арлиан увидел около полудюжины стульев из липы, обтянутых зеленой тканью с красной вышивкой, на которые слуга предложил им сесть.

Однако прежде чем Арлиан успел что-либо сделать, дверь в противоположном конце гостиной распахнулась, и вошел лорд Уитер. За ним едва поспевала горничная, которая пыталась поправить ему волосы, аккуратно причесанные и завитые в локоны — Арлиану не раз доводилось видеть такие у выстарившихся ловеласов и никогда у лорда Уитера. Девушка изо всех сил старалась пристроить на место один из локонов, но он никак не поддавался.

Уитер, не обращая на нее внимания, заявил:

— Вы пришли! Очень хорошо. Принесли оружие?

— Да, милорд, — ответил Арлиан и показал на Ворона.

— Прекрасно. — Уитер огляделся по сторонам, а затем показал на дверь, из которой только что появился. — Несите его сюда.

Арлиан и Ворон переглянулись и направились туда, куда указал Уитер.

— А ты останься здесь, — приказал Уитер слуге, шагнувшему к двери. Затем лорд повернулся к горничной, которая отошла на шаг назад, чтобы полюбоваться на свою работу. — И ты тоже. Вы мне скоро понадобитесь — оба.

Он повернулся и последовал за своими гостями в соседнюю комнату, которая оказалась его кабинетом и где, к удивлению Арлиана, сидел еще один гость. Хорошо одетый господин, незнакомый Арлиану, сжимая в руках кипу бумаг, устроился за столом.

Разумеется, Горн тоже здесь был, он стоял в дальнем углу кабинета — видимо, Уитер не мог без него обходиться, — и вежливо кивнул Арлиану, когда он вошел.

Кабинет произвел на Арлиана впечатление — повсюду книжные полки, на стенах великолепные картины, огромный стол, инкрустированный перламутром, а рядом удобное кресло — судя по истертой кожаной обивке, любимое хозяином. У стены Арлиан заметил открытый буфет и графин с янтарной жидкостью в окружении изысканных маленьких стаканчиков.

Впрочем, Арлиан успел окинуть кабинет лишь беглым взглядом, поскольку его заинтересовал незнакомец.

— Хитрец, это лорд Обсидиан, — кинул на ходу Уитер, сразу же направившись к буфету. Затем, показав пальцем на Ворона, добавил: — И его управляющий.

Арлиан едва заметно поклонился.

— Милорд, — ответил тот, но не встал и не предложил ему руки, лишь с удивлением уставился в свои бумаги.

Арлиан тоже был удивлен его присутствием в кабинете; он предполагал, что их встреча с лордом Уитером будет носить личный характер и они смогут открыто поговорить о драконах, а также обсудить, что они станут делать, когда придет время Уитера и из его сердца появится чудовище. Разве не для этого он хотел получить обсидиановые клинки?

Как отнесутся драконы к смерти детеныша, живущего в теле Уитера, Арлиан не знал и не особенно хотел об этом думать — поскольку, если он убьет еще одного дракона, рожденного или нет, драконы посчитают, что соглашение нарушено.

Он сам не мог уничтожить дракона, живущего в теле Уитера, не вызвав гнева чудовищ, но если ему удастся убедить Уитера предоставить это кому-нибудь другому, возможно…