Конечно, не будь со мной Толстовой, и я бы тупо бегая по веткам двигался бы намного быстрее, но я не врал насчет того, что ее помощь сильно мне пригодится. В центре осколка меня поджидала группа милых эльфийских деревьев, которые замучаешься рубить грубой физической силой. Тут нужно было действовать гораздо грубее. И вот некромантия давала достаточно инструментов дабы мне было намного легче.

Заодно за не очень короткими разговорами на привалах я все больше узнавал свою спутницу, понимая, что она за человек и как мне дальше с ней быть. А то ведь действительно существовал вполне себе реальная вероятность, что Толстова окажется набитой дурой, и мне придется тонко намекнуть Романовым чтобы они убрали этот вариант подальше.

Но, к счастью, девушка была вполне адекватной, хоть и со своими тараканами в голове. Целью ее жизни было доказать папочке насколько она благодарна и как сильно любит его. Такой вот комплекс девочки, которая была отдалена от своей настоящей семьи. Насколько я понял со сводными братьями и сестрами она имела вполне себе здоровые и даже теплые отношения. Ну разве что кроме парочки упырей, но тут, как и во всех семьях.

Например, первый принц был человеком науки и постоянно копался в трупах, продвигая великую науку некромантии. Да и по возрасту было большое отличие, так что тут не может быть особое место для дружбы. Второй и четвертые принцы были мудаками, так что их даже в семье не особо жаловали, хотя второй вроде как особо сильно старался лезть из кожи и интриговать ради престола. Третий принц посвятил себя ратному делу, и мнил из себя великого полководца, а пятый после обострения болезни не сильно общался с родичами. Но связь с Толстовой сохранял, и та знала про его болезнь и про то, что все это игра на публику.

С остальными детьми, которые были слишком далеко от престолонаследия, отношения были ровными. Да и в роде Толстовых ее не притесняли, так что девушке было не о чем беспокоиться, если бы не разговор, который состоялся после шестнадцатого дня рождения девушки.

Именно тогда ей сообщили, что никто не даст разбазаривать дар некроманта, и девушка вряд ли когда-нибудь выйдет замуж. И именно тогда она нашла решение, которое было на веду. Стать охотницей и поменять дар.

Правда это просто только на словах. А на деле, даже четвертый ранг недосягаем для очень многих. А для смены дара необходим прям второй ранг, когда основной дар источника магии сменяется.

Но, к чести девушки, грядущие проблемы она осознавала, так что начала потихоньку тренировать свой дар некроманта, чтобы в восемнадцать лет впервые с гвардейцами рода войти в осколок и начать довольно неспешную, но твердую карьеру охотницы.

Девушка не бросилась в осколок в одиночку, или не примкнула к какой-нибудь команде, а набрала для себя в гвардии вполне сбалансированную команду, с которой постепенно двигалась к своей цели, пока не нарвалась на меня.

С некоторыми оговорками, жизненная позиция и мировоззрение девушки мне импонировали, так что я был вполне доволен жизнью и двигался к центру проклятого осколка, который конкретно так осточертел.

Четыре дня мы добирались до центра осколка, где разместились биозаводы эльфов, и тут нас ожидала теплая встреча. Все оставшиеся силы в осколке были собраны в центре для защиты. Но на этот раз я не был скован защитой своей команды. Точнее, я настроил артефакт ледяного купола на двухметровый радиус, что сильно снизило расходы маны и увеличило крепость самого артефакта, а сам бросился в неравный бой.

Неравным естественно бой был для големов, которые не пережили бесконечную резню в джунглях ледяного ада, и не имели озлобленность целого старшего демона, который действительно устал продираться сквозь проклятый лес. Даже у меня задница уже ныла от катания на любимом байке, не говоря уже про бедную худышку, которая старалась не показывать, как сильно страдает ее милая худая попка.

Короче бойня была еще та. Правда выяснился один очень неприятный момент, связанный с моим стволом. В какой-то момент шарики просто кончились, так что мой боезапас просто опустел. Но я просто схватил из-за спины второй меч и спокойно продолжил дело уничтожения големов и редких кобольдов, которых тоже бросили в бой.

Понадобилось целых шесть часов, чтобы очистить осколок от всех врагов. И это даже было скучно. Я банально стал слишком сильным для Б ранга, и это сильно бросалось в глаза. А еще я опять стал ныть. Меня самого мое постоянное нытье уже достало, но будь у меня хотя бы свой прошлый дар, то парочка не самых сложных рунных заклятий сильно упростили бы мне жизнь. Ярость Симаргла помогла бы мне разобраться со всеми проблемами за минут пятнадцать. Но как я и сказал, тут можно было просто ныть и проклинать проклятого демона, который изуродовал мой источник и лишил меня магии.

Со смертью врагов передо мной открылся восхитительный вид на эльфийскую рощу, в центре которого возвышался настоящий меллорн. Если перевести на нормальный технический язык, то это сложный биоконструкт, который одновременно является источником праны и очень мощным сервером с искусственным интеллектом, который управляет всем эльфийским лесом.

Тут у нас была довольно усеченная версия, которая не имела ряд очень важных функций. Например, эти милые деревья в полном комплекте имели возможность притягивать души, как мой демонический котел. Вот такой вот загробный мир в дупле, но тут этого не было. Просто базовая способность собирать прану с леса и распределять по своему усмотрению.

Недалеко находились те самые деревья с толстыми стволами, в огромных корнях которых происходило преобразование разумных в големов. И моя демоническая натура прямо чувствовала концентрацию боли, которая собралась рядом с этими деревьями.

Даже Толстова почувствовала себя не слишком хорошо, когда мы приблизились к роще. А потом себя нехорошо почувствовала роща, когда она применила ветер смерти. Я просил ее использовать сильнейшие навыки из некромантии, чтобы уничтожить тут все.

Но ветер смерти не сильно повлиял на деревья, которые были до краев наполненны праной, так что начался неспешный процесс убийства рощи с помощью копий прахов. Вот тут уже дело пошло намного веселее.

Сначала заводы, которые создавали големов, стали постепенно усыхать, пока я не убедился, что они точно никогда больше не зацветут и на всякий случай банально не поджег их. А потом настал черед и белого гиганта.

Правда глупа девочка жалела меллорн, восхищаясь