входит, вонзаясь все глубже и глубже в меня и заставляя свет мерцать за моими веками. Удовольствие скручивается в моем животе, змеясь по моим бедрам и вверх в мою грудную клетку, прежде чем вырваться наружу из каждой части моего тела. Я кричу, повиснув на нем и выдавливая свое освобождение. Я не могу отдышаться, пока он крепко держит меня, толкаясь в меня, пока не кончит с резким хрюканьем моего имени.

Я кладу голову ему на плечо. Наше дыхание становится затрудненным и тяжелым. «Что ты говорил?» — шепчу я. «По-итальянски?»

«Я не помню». Ложь так легко срывается с его языка.

Я проглатываю рыдания, которые подступают к горлу. «Пойдем спать?» Пожалуйста. Я хочу удержать нашу близость, но она уже угасает в ночи.

«Я не могу сегодня вечером. Мне нужно многое сделать». Он убирает волосы с моего лица и нежно целует меня в лоб.

«Ты лжешь мне, Лоренцо Моретти?» — спрашиваю я, но уже знаю ответ и готовлюсь к новой лжи.

«Нет, солнышко. Я просто занят. Обещаю. Ложись в постель и поспи, увидимся за завтраком». Он уже выпутывается из моих рук и вытаскивает из меня свой член, даже не закончив предложение.

Может быть, я зашла слишком далеко, попросив его сыграть для меня. Может быть, было слишком рано? Я слезаю с него, натягивая трусики на место. «Ты можешь хотя бы сказать мне название песни?»

«Шестая симфония Чайковского».

Финальная симфония.

«Одно из самых известных прощаний в истории», — тихо говорю я. Если он меня и слышит, то не отвечает.

Глава 27

Мия

Лоренцо смотрит на меня, когда я приближаюсь, приветствуя меня легким кивком, прежде чем вернуться к своей работе. Я спала урывками прошлой ночью без него рядом со мной, когда я задремала. Несмотря на то, что он уходит после того, как я засыпаю, я нахожу утешение в том, что он рядом, пока я не засну. Я стою позади него, провожу рукой по его спине, лаская его сильные плечи через его белую хлопковую рубашку. Его мышцы напрягаются под моими пальцами. Такой сильный, грозный мужчина. Он должен пугать меня, но вместо этого он интригует меня. Я не могу не задаться вопросом, каково это — по-настоящему принадлежать ему. Быть его нижней. Надеть его ошейник и позволить ему владеть мной.

«Ты очень отвлекаешь, солнышко». Его гортанный рык прокатывается по мне, делая меня мокрой и жаждущей его прикосновений.

Я обхожу его стол и сажусь, скрещивая ноги и улыбаясь, когда его взгляд тут же устремляется на голую кожу моих бедер. «Ну, это весело отвлекать вас, сэр», — мурлычу я, надеясь, что это уничтожит его последнюю каплю сдержанности.

Это производит противоположный эффект. Все его тело напрягается. Мускул на его челюсти дергается, а между бровями появляется глубокая морщина. «Что ты только что сказала?» Его тон полон агрессии, и волосы на моем затылке встают дыбом.

«Я п-просто… Извини, я просто дурачилась».

Его губы кривятся в усмешке. «Ты думаешь, мой предыдущий образ жизни — это какая-то шутка, Миа?»

«Что? Нет! Мне было просто интересно, как это будет звучать».

Я жду, когда его лицо или тон смягчатся, но ничего не происходит. «Я же говорил тебе, что эта часть моей жизни закончилась. Я говорил тебе, что никто больше не будет для меня нижней».

«Я знаю. Я как раз об этом читала и…» Я качаю головой. Я не уверена, чего я ожидала, но это точно не было этим.

Он кладет руки на стол. «Называть меня сэром — это привилегия, которую больше никто никогда не заслужит. Никто. Даже ты. То, что между нами — что бы ты ни думала — скоро закончится. Ты это знаешь, да?»

Моя нижняя губа дрожит, но я отказываюсь плакать.

«Я ясно выражаюсь?» — рявкает он.

Я встаю. Мое горло распухает от эмоций, но я проглатываю их и смотрю ему в глаза. «Кристально». Развернувшись на каблуках, я выхожу из комнаты.

Я не оглядываюсь назад, и он не просит меня остаться. Теперь, я точно знаю, каким должен быть следующий этап моей жизни.

* * *

Несколько часов спустя, после некоторых исследований, я нахожу Кэт и Данте в кабинете с включенным телевизором. Она свернулась калачиком возле него, а он обнимает ее, защищая. Улыбаясь, я наблюдаю за ними несколько секунд. Они так счастливы и влюблены. Наверняка меня тоже это ждёт с кем-нибудь, верно?

«С тобой все в порядке, Миа?» — спрашивает Кэт, заметив меня в дверях.

«Да, я просто хотела поговорить с вами обоими. Но если сейчас неподходящее время…»

«Нет, совсем нет», — говорит Кэт, ее тон пронизан беспокойством. Данте выключает телевизор, и они оба смотрят на меня, пока я сажусь в кресло напротив дивана.

Я делаю глубокий вдох. «Думаю, мне пора уходить».

«Что? Нет!» — протестует Кэт, как я и предполагала.

«Да. Мне нравилось быть здесь и проводить время со всеми вами, но я готова начать следующую часть своей жизни. Видя вас с Данте такими счастливыми и влюбленными, я хочу этого и для себя. И мне нужно развиваться самостоятельно, если у меня когда-нибудь появится такая возможность».

Кэт бросает взгляд на мужа, который в ответ пожимает плечами. Как кто-то из них может спорить с тем, что я только что сказала? «Но куда ты пойдешь? Брэд найдет тебя».

«Вот тут-то я и надеялась, что ты мне поможешь». Я неловко жестикулирую в сторону Данте. «Ты ведь можешь сделать мне поддельную личность, да? Что бы я могла начать что-то новое, как другой человек?»

«Конечно», — отвечает он, уверенно кивая. «Это займет несколько дней».

«Но Миа…» — Кэт делает грустное лицо.

«Я должна это сделать, Кэт. Я буду скучать по тебе как черт, но я не могу оставаться здесь вечно. Мне нужно уйти, иначе я никогда не захочу уезжать». Я смеюсь, превращая это в шутку, хотя это правда. Данте смотрит на меня настороженно, и я молюсь, чтобы он не стал выпытывать у меня подробности.

«Это из-за Лоренцо?» Конечно, Кэт спрашивает о нем.

«Речь идет о том, что мне нужно жить своей жизнью», — говорю я ей, избегая любых упоминаний о роли ее зятя в моем решении.

«Ты всегда была свободолюбивой, Миа Мелон», — говорит она с грустной улыбкой.

Слезы забивают мне горло, и я кашляю, чтобы прочистить его. «Я всегда буду на расстоянии телефонного звонка».

«Есть ли у тебя конкретное место, куда бы ты