— Вот! — обрадовался Проф — Если видишь, значит на верном пути. Не надо их удалять вручную, просто возьми за образец чистую молекулу и прикажи воде перестроиться по нему.

Стало полегче. Молекулы словно неведомый механизм начали стремительно перестраиваться, образовав в моем воображении абсолютно идеальную структуру.

— Готово — устало произнес я, указывая на небольшой шарик воды, сияющей в солнечных лучах и парящей на уровне моей груди.

Шкала с резервами сил просела на треть. А ведь я только перестроил объем одного стакана. Утомительная штука — эта ваша молекулярная химия. Я ее и в школе не особо любил, а сейчас прям возненавидел.

Проф вытащил из кармана небольшую склянку и одним движением зачерпнул воды из конденсированного сгустка, сразу ополовинив его.

— А теперь замедли молекулы этой воды — указал он на парящие остатки. — Преврати ее в лед.

Тут меня ждал облом. Вода не хотела замедляться. Она словно сопротивлялась или напрочь игнорировала мои желания. Но вот силы эти попытки жрали немерено. За эту минуту я устал настолько, что ноги уже перестали держать, а в глазах потемнело.

— Не могу — окончательно сдался я, медленно оседая на землю.

— Пока и не сможешь. — менторским тоном произнес Решетов. — Тут нужна только сила. Голая и неистовая. А у тебя только высокое восприятие, но совершенно нет сил. И да — чистую воду без примесей гораздо сложнее заморозить. В ней нет точек кристаллизации, поэтому переход в фазу льда произойдет только после сорока градусов ниже нуля. А если эта вода действительно чистейшая, то и того больше.

— И что теперь делать? — задал я резонный вопрос.

— Стать сильнее. А как ты знаешь — физическая сила и выносливость организма, напрямую влияют на мощь дара.

— То есть, надо заниматься спортом?

— Как вариант. — добродушно кивнул Фрол Никитич — Но и не забывать про практику. Каждодневные тренировки на пределе, так же повышают выносливость. Вот ты сейчас устал, и это непременно пойдет тебе в плюс. Силы еще остались?

— Немножко. — я глянул на шкалу сил. Она показывала треть от общего числа, но медленно уже начала заполняться.

— Эфемерную шкалу уже видишь? — Проф словно прочитал мои мысли.

— Вижу — кивнул я.

— Работать с ней можешь?

— А-а… нет.

— Раздели ее. На три части. На Критическую, Основную, и Поверхностную.

— Как? — удивился я.

— Все в твоем воображении. — легонько стукнул он меня по виску пальцем. — Все находится здесь.

— А зачем это нужно?

— Чтобы не умереть. — буднично ответил Проф. — Разделенная шкала сил не позволит тратить резервы больше, чем необходимо. Поверхностная ее часть — для повседневных дел. Бытовое воздействие, скажем так. Основная — для всего прочего — от практических занятий, требующих много сил, до боевых действий. Она должна быть самая объемная. И Критическая — шкала выживания. Переход от одной шкалы к другой, потребует твоего мысленного согласования, а не как ты сейчас — просто взял и вбухал все что есть, в единственной попытке превратить водичку в лед. Так и помереть незаметно можно от истощения.

— То есть, если я потрачу всю Основную шкалу сил, то без собственного разрешения не смогу магичить?

— Фу — поморщился Проф — Слово то какое — магичить. Воздействовать на материю — это правильно. Магичат только неучи и бездари. Ты же не из таких?

— Точно нет.

— Да, ты не сможешь использовать силы из Критической шкалы, когда Основная будет исчерпана. Без дополнительного мысленного согласования, разумеется. Все же умереть от перенапряжения или остаться в живых — личный выбор каждого одаренного. Проще говоря — это страховка, что ты не увлечешься и не сдохнешь в самый неподходящий момент от отката. Во время схватки с монстрами, например или с другими одаренными.

— Разве схватки между одаренными не запрещены законом?

— Ой, брось. Одаренные тоже люди. Помимо дуэлей — то есть, узаконенного способа, одаренные рады убивать друг друга при любом удобном случае.

— Почему же так?

— Ох, мой наивный мальчик. Мир так устроен. Чем меньше у тебя конкурентов, тем сильнее выглядишь именно ты, на фоне простых людей. Вот, кто тебе губу расквасил, и за что?

— Подрался с соседом по комнате.

— Повод был существенным?

— М-м… Скорее нет.

— Вот тебе и ответ на твой вопрос. Ты ему не понравился, и он решил тебя побить. Но, пока вы еще мальчишки, обошлось обычной дракой. У одаренных же, в арсенале имеются куда более изощренные способы выяснять отношения, и они не стесняются пускать их в ход. Ты не использовал воду в драке?

— Нет, не использовал.

— А зря. Покажи ты еще вначале знакомства свои возможности, твой сосед трижды подумал бы, прежде чем тебя задевать.

— Неправильно использовать дар в обычной драке. — возмутился я.

— Неправильно получать по роже, имея за пазухой дробовик. — усмехнулся Проф. — Так когда-то говорил мой учитель. Миром правят сильные. А слабые и справедливые, как правило умирают первыми. Особенно одаренные не любят последних. Нет никакой справедливости. Прав тот, у кого больше прав. Или тот, кто сильнее остальных.

— А вам приходилось использовать дар в драках?

— Не поверишь, но ни разу в жизни. Во-первых, я слаб настолько, что толку от моего дара в драке не было. А во-вторых, я никогда не лез на рожон.

— Почему же мне даете такие советы?

— А потому что я не желаю тебе своей судьбы. Да, меня били и оскорбляли, и я ничего не мог с этим поделать. Но ты — другой случай. Ты неприлично силен. Вернее — станешь таковым. И все огневики, которые сейчас доминируют в мире, будут пылью под твоими ногами. Тебе придется доказать миру что Вода — мать всех стихий. Она точит даже камень.

— Погодите, а огонь разве не сильнее воды?

— Кто тебе это сказал? — рассмеялся Решетов — Ты не забыл, что я все же ученый, а не простой обыватель, который верит всему что говорят. Я исследователь и прекрасно знаю, что Вода сильнее Огня. Да, есть условия, при которых это так, но даже одно из этих условий, гарантирует доминирование воды над пламенем.

— Это как возле портала с Магогом?

— Именно! — воскликнул Проф — Ты уничтожил два десятка Огнедухов за пять минут. Простой деревенский мальчишка в ранге Аколита. В то время как именитые магистры потратили два часа и потеряли двоих из своей братии.

— Магистры погибли?

— Один точно погиб. А Щусев перенапрягся.

— Щусев? Архимагистр который?

— Именно он. — кивнул Фрол Никитич. Его лицо выражало крайнюю степень злорадства — Гелиомант хренов.

— А чего это вы так не любите его? По вашему