В напряженной тишине раздался насмешливый голос Трейси:

— Храбрец, ничего не скажешь! Должно быть, это здорово — знать, что можешь легко расправиться с горсткой детей.

— Трейси, не надо! — испуганно вскрикнула Саманта. — Не зли их. Пусть себе забирают картину и уходят. Не надо их раздражать. И не пытайся с ними бороться.

— Бороться с ними? — повторила Трейси, глядя в лицо Тому Барнарду. — Нет, я бы на такое никогда не решилась. С такими-то здоровенными отважными мужиками?

Том Барнард отпустил руку Холли и двинулся к Трейси. Глаза его налились тупой яростью.

— Оставь, — поспешно проговорил Хэрри Оуэн.

Он стоял перед Холли, его маленькие цепкие глазки буравчиками впились в ее лицо:

— Где картина? Говори. Учти, ты идешь по краю пропасти. Если хочешь спасти себя и подружек, советую не темнить.

Холли почувствовала дрожь в коленках. Она не могла заставить себя встретить его взгляд. А за его спиной с портрета скорбно смотрела на них Винифред Боуин-Дэвис.

Внезапно Холли выхватила взглядом какую-то деталь на портрете. Вопреки своему страху, а может быть, именно благодаря ему, она почувствовала, что в голове мелькнула мгновенная догадка. Рот ее сам собой приоткрылся, глаза округлились. Хэрри Оуэн перехватил ее взгляд. Обернувшись, он посмотрел на картину.

— Что? Это она?

Схватив Холли за плечи, он с силой тряхнул ее.

— Это так картина? Отвечай!

— Нет, — сказала Холли. — Но я разгадала последнюю подсказку.

Она указала рукой на картину.

Взгляды всех устремились к портрету Винифред Боуин-Дэвис. Высвободившись из рук Хэрри Оуэна, Холли медленно подошла к нему.

— "Белая Леди" здесь. Она все время была здесь.

— Она спрятана там, за этой картиной, — сказала Холли, указывая на портрет Винифред Боуин-Дэвис.

Глаза Оуэна алчно блеснули. Потом, зло прищурившись, он перевел взгляд с портрета на Холли.

— Ты вроде говорила, картина в подвале?

— Я ошибалась, — пожала плечами Холли. — Оказывается, она здесь.

Том Барнард подтолкнул Трейси к Холли.

— Снимайте, — приказал он. — И если вы соврали, то держитесь — вам несдобровать.

— Я не вру, — сказала Холли.

Она посмотрела на Трейси. Та с тревогой и непониманием глядела на нее.

— Помоги мне, — сказала Холли. — Нам понадобится несколько стульев.

Вдоль стены около приемной секретаря стоял ряд стульев. Холли и Трейси подтащили два стула к портрету, взобрались на них и взялись с двух сторон за позолоченную раму. Приподняв картину, они сняли ее с крючков, на которых она висела. Цепь, освободившись от тяжести картины, негромко звякнула. Осторожно удерживая картину, они слезли со стульев и положили ее лицом вниз на пол. По периметру рамы располагались с десяток или больше деревянных клинышков, закрепляющих холст в раме. Присев на корточки, девочки принялись поворачивать их.

— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — улучив момент, шепнула Трейси подруге.

Та ничего не ответила. Она тоже на это надеялась.

Они вынули из рамы заднюю доску. За ней, поверх изнаночной стороны портрета Винифред Боуин-Дэвис, лежал еще один холст, меньшего размера.

Протянув руку, Холли отогнула его край. Появился кусок голубого небо. Все немедленно сообразив, Трейси помогла ей вынуть и перевернуть холст.

С картины на них смотрело прекрасное печальное лицо Белой Леди.

— Это она? — хрипло спросил Оуэн.

— Да, — выдохнул Дэвид. — Это она. Должна быть она.

Том Барнард довольно ухмыльнулся.

— Сверните его, — приказал он.

Холли аккуратно свернула холст в рулон.

— А теперь, — сказал Оуэн, обращаясь к Тому Барнарду, — давай свяжем эту шантрапу и поскорее дернем отсюда.

— Я еще не решил, — мрачно проговорил Том Барнард. — Оставить их здесь? Они слишком много знают. Ты что, хочешь, чтобы завтра они обо всем донесли полиции?

— Не можем же мы тащить их с собой, — возразил Хэрри Оуэн. Было заметно, что он нервничает. — Слушай, я же говорил тебе, у меня все на мази. Если картина действительно стоит кучу денег, как уверяет мальчишка, единственное, что нам нужно сделать, это отвезти ее к тем людям, о которых я тебе говорил. И уже завтра утром мы будем в сотнях миль отсюда. И тогда пусть себе болтают полиции сколько вздумается. Как говорится, поезд ушел.

Том Барнард зыркнул на Оуэна свирепым взглядом.

— Раньше я тебе доверял, — прошипел он. — И отсидел за это два года в тюрьме, — его глаза скользнули по лицам трех девочек. — Мне и пяти минут хватит, чтобы они заткнулись навсегда.

— Барнард, послушай, если сейчас ты сделаешь эту глупость, то проведешь за решеткой гораздо больше, чем два года, — сказал Хэрри Оуэн. — Чтобы их подольше не нашли, мы можем сделать по-другому, — он злобно ухмыльнулся. — Мы их упрячем в такое место, где их не найдут еще целую вечность.

Том Барнард нехотя кивнул.

— О’кей. Куда?

Хэрри Оуэн обернулся к Холли.

— Веди нас в подвал, — прошипел он.

Трех девочек втолкнули в пыльную кладовку в дальнем конце подвала. Хэрри Оуэн нашел веревку, и Том Барнард крепко связал им руки у запястий и щиколотки.

— Считайте, что вам повезло, — буркнул он, закрывая дверь.

— Дэвид! — вскрикнула Саманта.

Дверь захлопнулась. Девочки остались в темной каморке.

— За меня не беспокойся! — успел крикнуть Дэвид, прежде чем преступники увели его.

Девочки прислушались к удаляющимся шагам, гулким эхом отдававшимся в пустом коридоре.

— Кто-нибудь может хоть чуть-чуть двигаться? — спросила Трейси, безуспешно пытаясь ослабить веревки на запястьях.

Никто даже не ответил. Том Барнард знал свое дело и связал их на совесть.

— Как ты догадалась, что картина там? — спросила Трейси.

Холли вздохнула.

— Это стало совершенно очевидно, когда я увидела, что…

— Тс-с-с! — проговорила Саманта. — Слышите?

В тишине они уловили за дверью шорох чьих-то крадущихся шагов. Девочки затаили дыхание.

Дверь открылась. Сначала в темноте они ничего не могли разглядеть. Потом щелкнул выключатель, и внезапно хлынувший потом света почти ослепил их.

Белинда приложила палец к губам, призывая их к молчанию.

— Ни слова, — шепотом проговорила она. — Они еще близко.