– Кстати, интересное предложение, – подумав, изрек Дениска. – Нет, Глеб Андреевич, не распускайте руки, говорю без иронии. Ева – девушка вменяемая, рассудительная, а главное, если она действительно знает, где искать «Гамбринус»… – Дениска выразительно помолчал и, не сдержавшись, подмигнул Гурьянову.

– Глеб, пожалуйста… – Ева подалась к нему, ее глаза просили и умоляли, грудь эротично вздымалась. – Почему вы отвергаете помощь, когда необходимость в ней назрела? Только не говорите, что работать должны исключительно профессионалы, к черту ваши догмы о профессионализме…

– Ну, не скажу, что я в восторге от услышанного, – нарочито серьезно произнесла Татьяна, пряча глаза. – Хотя если вдуматься… В общем, решайте, Глеб Андреевич, вы пока еще командир.

Какого черта? Рядом с этой девушкой он чувствовал себя неопытным юнцом, ему хотелось выглядеть лучше, мужественнее, сильнее – хотя куда уж, черт возьми, лучше и мужественнее?! Впрочем, двоякие ощущения от присутствия под боком сексапильной особы вскоре стали проходить. Она не собиралась брать на себя инициативу, держалась на заднем плане, крайне довольная, что ей позволили поучаствовать в ответственном деле. Солнечный диск уже готовился свалиться за горизонт, озаряя пространство вокруг себя зловещим багровым свечением, когда они выползли из джунглей и расположились над обрывом. «Пиратская бухта», судя по ориентирам, разбросанным по воде, находилась слева примерно в полукилометре. Под ними теснились каменные громадины, скалы, растущие от самой воды, поддерживали друг дружку, сращивались, устремлялись ввысь. Бычья бухта, как настаивала Ева, располагалась прямо под ними, но как ни свешивался он через край, видел только эти каменные исполины, громоздящиеся уступами. И в прибрежной полосе хватало каменных «вкраплений». Если под ними действительно находилась бухта, а в бухте – «Гамбринус», то войти в нее он мог лишь единственным способом – между двух рослых «столбов», образующих своеобразные ворота. Девушка подползла к нему, он почувствовал тепло ее плеча. Покосился на нее – женский профиль живописно оттенялся темнеющим небом. Ева была сосредоточенна и собранна, ей было не до амуров – она увлеченно грызла травинку, и все ее думы морщинками расползались по высокому челу.

– Она под нами, Глеб… – прошептала девушка. – Я голову даю на отсечение, что эта бухта под нами…

– Прости меня покорно, – пробормотал он, – но если под нами что-то и есть, то это не бухта, а пещера…

– Но это и есть пещера, – она удивленно посмотрела на него. – Чем тебя не устраивает бухта-пещера? Вот только скажи мне, как долго ты бы бороздил эти берега, выискивая пресловутую Бычью бухту – пусть даже и знал бы точные координаты?

И как он упустил этот странный и волнительный момент, когда они, не сговариваясь, перешли на «ты»?

– Если ты права, то существует единственный выход, – пожал он плечами, – когда и пригодится твое умение держаться на плаву.

– Хочешь проверить? – Она лукаво покосилась на него.

И все же не удержался майор спецназа Дымов – а ведь призывал вести себя прилично и не отвлекаться на пустяки! Ну, нравилась ему эта женщина! И даже не столько нравилась, как вызывала в нем какое-то зудящее и тянущее чувство. Солнце, призадумавшись на минутку, свалилось в море, но пока еще не стемнело окончательно. Мужчина и женщина прокрались по обрыву метров на семьдесят от предполагаемой бухты-пещеры и стали спускаться по камням к воде. Он слез с полутораметровой вертикальной глыбы, протянул руки, чтобы помочь ей спуститься. Она спрыгнула к нему в объятия, он машинально обнял ее за обнаженные плечи… и почувствовал, как они задрожали. Ее дыхание участилось, глаза заблестели в полумраке, как два огонька зеленоглазого такси. Женщина непроизвольно подалась к нему, прерывисто вздохнула – и вдруг пропали огоньки, она зажмурилась… Осторожно, воздержись, пока не перешел горизонт событий! – забил в рынду голос разума. Еще не поздно, подумаешь, взаимное влечение! Ты потный, грязный, от тебя воняет, как от старого пердуна, – ты только отвратишь от себя эту женщину! Да и вообще!.. Он не стал выслушивать, что там «вообще», – голова вращалась, как карусель в парке аттракционов, он привлек ее к себе и поцеловал в раскрывшиеся, как бутон, соленые губы…

«Тьфу на тебя», – расстроенно сказал голос разума и куда-то вышел, хлопнув дверью.

– Господи Иисусе, что это было? В заведомо рабочее время… – прошептала Ева, отрываясь от него и снова припадая. Он чувствовал, как отнимаются ее ноги, да и у него в общем-то не железные…

Он с усилием оторвал ее от себя – оба тяжело дышали, таращились друг на друга с немым изумлением. Она первой вернулась в норму – отпрянула, мотнула головой, избавляясь от сексуальной «зависимости».

– Вот черт… даже не ожидала от вас такого, господин майор… – Она печально усмехнулась. – И это человек, который хочет засадить за решетку моего отца?

– Не хочу, – выдохнул Глеб. – Просто есть такое понятие – выполнить приказ. Лично мне твой отец не сделал ничего дурного. Прости, Ева.

– Ага, прости… – Она засмеялась ломающимся смехом. – У простой еврейской девушки, между прочим, голова кругом… Слушай, тебе не кажется, что мы ведем себя как туристы?

Они сползали в воду прямо с камней. Только головы чернели на поверхности. Поплыли, мягко разводя теплую воду.

– Послушай, я тут подумала… – тревожно зашептала Ева, как бы невзначай обвивая ногой его бедро. – А вдруг Джанко рассказал своим, что его спрашивали про «Гамбринус» и он признался, где стоит ваше судно? Ведь тогда пираты просто обязаны его перепрятать. Или посадить у шлюпа такую охрану, с которой не справится даже такой герой, как ты. Представляешь, стыдобушка какая, когда обнаружим пустую бухту?

– Джанко расскажет своим? – Глебу стало смешно. – У Гурьянова очень легкая рука, Ева. Я думаю, он сможет поговорить с коллегами не раньше чем через месяц. Видишь островок впереди по курсу?

– Вижу ли я его? – удивилась Ева.

– Да, неудачно выразился. Дистанция небольшая, проплывем под водой, не возражаешь?

– А почему я должна возражать?

Она сама прильнула к нему под водой, и эти семьдесят метров до островка стали для Дымова самым увлекательным мероприятием за последний год. Выбранный ими способ движения вполне укладывался в рамки вращательно-поступательного. Она проскальзывала под ним, откровенно забавляясь, то оказывалась внизу, то сверху, то вдруг забиралась под мышку – а потом, видимо, сообразила, что момент не самый подходящий, да и обещания надо выполнять, – плыла рядом, он чувствовал ее плечо.

– Прости… – прошептала Ева, когда они вынырнули на северной стороне крохотной трапециевидной горки. – Ей-богу, прости, Глеб, я забылась, я увлеклась, мне так понравилось…

Сумерки сгущались с каждой минутой, но видимость пока сохранялась. Созерцаемое местечко разительно отличалось от всего, что видел Глеб на этом острове. Местная природа была невероятно изобретательна! Огромная массивная скала вдавалась глубоко в море. В нижней ее части красовался грот глубиной пятнадцать метров и примерно столько же в длину. Потолок грота шел уступами на понижение и плавно сходил к воде. С моря это выглядело как покатый арочный альков. А сверху на скале, в том месте, где была скругленная площадка, громоздились огромные булыжники, и центральное место экспозиции занимал камень сложной, а главное, симметричной конфигурации с двумя выступающими выростами-рогами, назойливо напоминающий бычью голову. Вопросы автоматически отпали. Разумеется, с острова эту бухту не обнаружить. Только с моря – проплывая мимо на судне и любуясь этой огромной «бычьей головой»…