Тут Гвинет вспомнила, какими горячими были поцелуи Арика, которыми он осыпал нежный изгиб на ее шее, каким горящим взором его глаза смотрели на ее груди, как его пальцы ласкали ее бедра… Припомнилось ей и собственное желание.

– А ты спроси у себя, Стивен, почему Ровена сейчас спит с тобой, – посоветовал Арик.

– Потому что ее сердце принадлежит мне, потому что она меня любит! – запальчиво выкрикнул Стивен.

Арик насмешливо приподнял светлую бровь.

– А почему же она не любила тебя тогда, когда была обручена со мной и когда стала женой отца? – спросил он.

Юное лицо Стивена исказилось от ярости.

– У меня такое впечатление, что ты намекаешь на что-то нехорошее в Ровене, – проговорил он. – Это меня оскорбляет. Извинись немедленно!

– За правду? – пожал плечами Арик. – И не подумаю.

Стивен, сжав кулаки, подскочил к брату.

– Ты нарочно это делаешь! Ты хочешь, чтобы я засомневался в ней и подумал, что вы опять спите вместе!

Неужели это возможно? Гвинет не хотелось верить в то, что ее муж все еще хочет Ровену, но эта женщина была его невестой и любовницей. К тому же он так мало времени проводит в их супружеской спальне. Нет! Гвинет пришлось признаться себе, что она слишком много думала об Арике долгими одинокими вечерами, что ей так хотелось вновь ощутить его прикосновения, ласки. Неужели он этого не понимает? Неуверенно прикусив губу, она ждала, что Арик ответит брату.

– Думай что хочешь, – с раздражением сказал он и быстро вышел из комнаты.

Не в силах долго ждать ответов на свои вопросы, Гвинет последовала за мужем.

Поднявшись наверх, Гвинет обнаружила Арика сидящим на стуле возле небольшого окна. Крепко сжав в руке кружку с элем, он смотрел на волны, одна за другой набегавшие на берег. Что его тревожит? Может ли быть, что он, как говорит, хочет находиться совсем в другом месте? Или ему было трудно разговаривать о своей страсти к Ровене с ее нынешним любовником, его собственным братом?

Приближаясь к Арику, Гвинет осознала, что не понимает собственных чувств. Она была сердита и жаждала справедливости. Не уверена в себе и нежеланна. Предана. Все это быстро промелькнуло у нее в голове. Гвинет прикусила губу, не зная, что сказать. «Трусиха!» – подумала она, заставляя себя через силу сделать еще один шаг.

Она была уже совсем близко к Арику, когда он наконец повернулся к ней. На его лице вновь появилось безучастное выражение, как будто он не хотел ничего, ровным счетом ничего. Но, заглянув в свинцово-серую глубину его глаз, Гвинет разглядела там такую боль, что едва не забыла о своих обвинениях.

– Ты пришла спросить меня о Ровене, – проговорил Арик. И это не было вопросом.

Гвинет хотелось сказать «нет», убедить его, что он ошибается. Но ее слегка затошнило, а сердце забилось с неистовой быстротой, мысли понеслись вскачь.

Ей нужна была правда.

– Да, – кивнула она. – Почему ты ничего мне не рассказал?

– Потому что больше мне сказать нечего, ты уже все слышала, – отозвался Арик.

– Она согласилась стать твоей женой, а потом вместо этого вышла замуж за твоего отца, – задумчиво вымолвила Гвинет. – Теперь Ровена спит с твоим братом.

Поднявшись, Арик отставил кружку в сторону.

– Я просил руки Ровены, потому что у нее острый ум, она умеет управлять замком, слуги повинуются ей. Когда отца не стало, заниматься Нортуэллом пришлось мне, и Ровена мне отлично помогала, – объяснил он.

Гнев, кипевший в Гвинет, пересилил все остальные чувства, обуревавшие ее.

– Ну да, а теперь ты извиняешься за ее поведение, потому что она вновь делит с тобой постель и опять завоевала твое сердце, – язвительно проговорила она. – Или это не так? Теперь-то я понимаю, где вы провели два последних вечера, милорд.

Равнодушное выражение на лице Арика сменилось на раздраженное.

– Я больше не хочу Ровену, – сказал он. – И никогда я не притворялся, что люблю ее. Впрочем, и она тоже не делала вид, что испытывает это чувство ко мне. Я понимаю ее мотивы. Ребенком она почти голодала, поэтому теперь она ищет денег, власти и безопасности.

Итак, он понимает Ровену. Но почему тогда не уважает ее? Гвинет ведь отчетливо слышала презрение, звучавшее в его голосе. А разве сама она не по тем же причинам хотела выйти замуж за сэра Пенли? Да, но она также мечтала о том, чтобы этот человек любил ее, чтобы он обеспечил их детей не только кровом и едой, но и весельем, любовью. Нет, ее желания отличаются от желаний Ровены.

А еще тетя Уэлса не раз повторяла ей, что сердце мужчины не стоит завоевывать, поскольку после этого придется дать волю его мужскому естеству.

Но почему она не может сделать это?

– Когда мой отец вернулся с войны, – продолжал Арик, – он снова стал лордом Нортуэлла. Его уважали, его авторитет был непререкаемым. Поэтому Ровена и выбрала его. Когда отец умер, а я уехал, хозяином здесь стал Стивен, вот Ровена и предпочла его.

Страх охватил Гвинет.

– А теперь… теперь ты вернулся… – пробормотала она. «И Ровена выберет тебя», – мелькнуло у нее в голове. Гвинет не произнесла эти слова вслух, но они словно повисли в воздухе между ними.

Гвинет понимала, что не может вступить в состязание с женщиной, которая знает все тайны ее мужа, которая не раз ложилась в его постель и может без раздумий сделать это снова. При мысли о том, что его сильные нежные руки обнимают и ласкают Ровену, в груди у Гвинет защемило и она испытала такую острую боль, что едва не застонала, хотя толком и не понимала, что с ней происходит.

– Но теперь ты моя жена, и мы больше не станем говорить о Ровене, – промолвил Арик.

«Я еще не совсем жена тебе», – хотелось возразить Гвинет. С тех пор как они поженились, она только покрикивала на Арика, отказывалась пускать его в свою постель, да и вообще отталкивала от себя. Не из-за того, что не хотела физической близости с ним и не испытывала желания, а от отсутствия решимости, смелости, потому, в конце концов, что не слишком доверяла его брачным клятвам, когда он говорил, что будет всю жизнь заботиться о ней.

И вот теперь Гвинет чувствовала себя глупышкой и сущим ребенком, хотя, честно говоря, ей хотелось бы, чтобы Арик доказал, что она может довериться ему.

– Если я твоя жена, то мне следует быть хозяйкой замка, – сказала Гвинет. – Так почему тогда Ровена все еще управляет прислугой и носит ключи от всех дверей?

Что-то в лице Арика изменилось, оно стало более напряженным. Он долго молчал, прежде чем ответить ей.

– Ровена была тут хозяйкой шесть лет, – вымолвил Арик. – А мы только что приехали. Дай нам время, Гвинет, и все образуется. – Говоря это, Арик избегая смотреть в глаза Гвинет, и она ощутила что-то нелепое в его поведении.