аркады придают небольшому, в сущности, зданию ощущение огромных размеров. Дополнительное обаяние создают многочисленные, сверкающие в лучах солнца мозаики. К верху их число значительно возрастает. А сама кровля со стороны улицы выложена голубовато-желтыми плитками.

Дом «Каса Мила» (1906–1910) Гауди построил для богатого барселонского семейства Мила. Это последний пример гражданской архитектуры Гауди и одновременно – одно из самых прекрасных его творений, где мастер щедро использовал все найденные им к тому времени формы и приемы. Когда «Каса Мила» был закончен, ошеломленные горожане окрестили его «La Pedrera» – «каменоломня». Во всяком случае, другого сравнения они тогда подыскать не смогли. Сегодня неправильно изогнутые стены этой постройки вызывают у одних образ песчаных дюн, у других – крутой утес, в котором неведомые троглодиты понаделали отверстий для своих пещерных жилищ, у третьих – пчелиные соты. Четвертые сравнивают фасад здания с поверхностью взволнованного бурей моря. Мозаики, небрежно «брошенные» на фасад, ассоциируются с пеной на гребнях волн, а прихотливый рисунок железных балконов, выполненных Хосепом Марией Хухолой, напоминает водоросли. Во всем доме нет ни одного прямого угла, ни одной несущей стены. Кровля «поросла» причудливыми дымоходами и вентиляционными трубами, выглядящими подобно сюрреалистическим скульптурам. К этим скульптурам прочно приросло название «espantabruixas» – ведьмы.

Работая над проектом парка Гуэль (1900–1914, не закончен), позже ставшего собственностью муниципалитета Барселоны, Гауди сумел выразить гармонию, которая обычно существует только в природе, но никогда в архитектуре. Его удивительные архитектонические формы, кажется, рождены самой землей. В 1984 году парк Гуэль вошел в число памятников Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Парк Гуэль разбит на вершине холма, изрезанного извилистыми пешеходными дорожками. Гауди специально прокладывал аллеи парка ломаными, располагая их вдоль склона, чтобы избежать искусственного выравнивания территории. Местами парковые дорожки обступают колоннады, выглядящие подобно стволам деревьев. Кое-где колоннады смыкаются, образуя пещеру, дающую убежище от дождя и солнечных лучей. У подножия холма стоит дом, который архитектор построил для себя (1905). Сегодня здесь располагается дом-музей Гауди.

Два причудливых павильона, задуманные как сторожка привратника и административная постройка, встречают посетителей у главного входа в парк. Их изгибающиеся поверхности украшены каталонской мозаикой из керамических плиток «тренкадис». Каждый из павильонов увенчан маленьким куполом в виде спиральной башенки, над которой красуется «фирменный знак» Гауди – четырехконечный крест.

С вершины холма сползает вниз, навстречу посетителям, огромный дракон. Это мифологическое существо украшает поручни лестницы, ведущей на вершину холма, к Залу Ста колонн, или Большому гипостильному залу, переливающемуся цветным стеклом и керамикой. На самом деле колонн здесь не сто, а всего 84. Они поддерживают широкий верхний балкон-террасу, откуда открывается вид на город и море. Вдоль всей террасы тянется извилистая скамья, изгибы которой можно сравнить с извивами змеи. Вероятно, это самая длинная садовая скамейка в мире. Ее изгибы образуют небольшие интимные уголки, где люди могут отдыхать, не мешая друг другу.

Систему отвода воды с террасы Гауди подсмотрел в природе. Поверхность террасы не покрыта цементом, и вода свободно просачивается в почву. В недрах террасы скрыто большое количество сосудов для сбора воды, в днищах которых проделаны небольшие отверстия. Через эти отверстия вода сливается в залегающую под Залом Ста колонн цистерну, а каналами для слива служат… те самые 84 колонны, подпирающие свод зала, – внутри они полые!

Последние годы жизни Гауди целиком посвятил строительству церкви Святого Семейства (Саграда Фамилия, 1883–1926). Этот большой собор, в котором присутствует дух неоготики, вошел в число шедевров архитектуры XX столетия, однако в реальности это не более чем один фасад – Гауди умер прежде, чем успел завершить этот свой самый масштабный и самый любимый им проект. Предполагалось, что базилика Святого Семейства станет символом живой христианской веры и центром целого ансамбля зданий, в том числе учебных мастерских и школы на 700 детей. По замыслу архитектора, церковь должна была иметь три монументальных фасада, символически посвященных Рождеству, Страстям и Воскресению Христову. Каждый из фасадов должен был увенчиваться четырьмя огромными башнями, а всю композицию завершала 170-метровая центральная башня. Однако детали проекта так и остались неизвестны – Гауди не оставил после себя подробных чертежей. Он рассматривал строительство как органический процесс – камень оживает, декоративные элементы вырастают, как растения… Он творил прямо на месте строительства, наблюдая за тем, как из мертвого камня рождается форма, и изменяя ее согласно своей воле. Гауди работал над постройкой церкви вплоть до дня своей трагической гибели (он погиб под колесами трамвая), и после его смерти никто не смог продолжить строительство так, как он. В этом и кроется причина «долгостроя». Сможет ли Барселона когда-либо завершить эту монументальную работу?

Баухаусы в Веймаре и Дессау

В 1919 году немецкий архитектор Вальтер Гропиус (1883–1869) и группа его единомышленников создали творческий союз «Баухаус» (в буквальном переводе с немецкого – «Стройдом»), вскоре превратившийся в международную организацию архитекторов и художников. С ее деятельностью связаны имена Вальтера Гропиуса, Ханнеса Мейера, Ласло Мохоя-Надь, Василия Кандинского, Оскара Шлеммера, Марселя Брюйера, Лионеля Файнингера, Павла Клее. Главной идеей, объединившей членов «Баухауса», стало создание новой эстетики, объединившей архитектуру и традиционные виды изобразительного и декоративно-прикладного искусства на основе рационализма. Впервые дизайн становился главным направлением творческой деятельности.

В «Баухаусе» не только проектировали идеальный мир, но и всерьез намеревались его строить. Новый стиль мыслился интернациональным. Скомпрометировавшие себя приметы буржуазной «красоты» беспощадно изгонялись. Оставались геометрия – царство разума, не знающее исторических, сословных, классовых различий, – и требование пользы. За ней, по мысли новаторов, должна следовать форма. Следуя этим базовым принципам, новую архитектуру стали называть «функционализмом», «рационалистической архитектурой» или «интернациональным стилем».

Идеолог нового течения, Вальтер Гропиус, считал одним из самых выдающихся достижений своего времени изобретение каркасных конструкций, позволяющих впервые в истории мировой архитектуры отказаться от придания стене несущих функций. Теперь вся нагрузка через стальной или железобетонный каркас передавалась непосредственно на фундамент. «Тем самым, – писал Гропиус, – отныне стене отводится роль простого экрана, протянутого между вертикальными опорами и препятствующего проникновению дождя, холода и шума». Это, в свою очередь, ведет к раскрытию стенных поверхностей, что позволяет помещениям стать намного лучше освещенным. Старый тип окна должен уступить место широким остекленным проемам. Точно так же плоская кровля заменяет старый тип крыши, что позволяет отказаться от убогих темных чердаков и деревянных стропил, так часто служивших причиной пожаров. Плоскую кровлю можно использовать и как спортивную площадку, и причальную платформу для дирижаблей, и даже как сад. «Использование плоских крыш предлагает нам средство для возрождения природы среди каменных пустынь наших больших городов, – мечтал Гропиус. – Покрытые листвой крыши городов будущего будут напоминать