пола) кинозала местами уже рассохлись и разошлись. Нужно было выбрать себе место и устроиться на полу возле одной из щелей, чтобы потом через неё и смотреть. Поскольку Мишка с Серёгой были тут не в первый раз, они сразу заняли самые лучшие щели. Шурик с Генкой тоже пристроились. Наконец-то и я нашёл своё зрительское место.

– А я где буду смотреть? – Вовка даже повысил голос. Хорошо, что внизу было не до нас.

– Вот тут, рядом со мной ложись, – Мишка позвал его к себе.

Вовка устроился, но продолжал бурчать, что щель слишком маленькая и видно плохо.

– Ты и сам ещё маленький, – возразил ему Шурик. – Считай, что у тебя детский билет.

В зале погас свет, и кинопроектор заработал. Показывали «Вий». Я как-то его уже видел. Фильм был действительно страшный. Больше всего меня, помню, напугал момент, когда всякая нечисть стала из стен выползать, а потом явился самый главный – Вий.

В такой обстановке смотреть кино было ещё страшней, но гораздо интереснее. Тем более что самый страшный момент был ещё впереди. И речь не о нечисти и самом Вие. Весь персонал лагеря и вожатые запомнили это, наверное, на всю жизнь. Особенно Сивыч. Ведь столько потрясений за один день не каждый сможет пережить.

Мы лежали и так же, как и те, кто сидел внизу, смотрели кино. Разве что, в отличие от нижних зрителей, удобств у нас было поменьше. Через щель весь экран видно не было, и приходилось постоянно ёрзать, смещая место обзора. Уже ближе к концу фильма, на том эпизоде, где Хома проводил последнюю ночь у гроба панночки, зал затих. Когда на экране из пола и стен начали высовываться руки, а затем пошёл скелет, почувствовалось всеобщее напряжение. А потом ещё и упыри с вурдалаками появились. Мы припали к своим щелям и замерли, глядя на экран. Кажется, даже не дышали. Один Вовка ёрзал.

– Мне ничего не видно!

– Да тихо ты! – шипели мы на него, не отрываясь от просмотра.

В общем, мы увлеклись фильмом, а Вовка решил всё же найти себе место получше. Пока упыри и вурдалаки лезли из всех щелей, он искал свою щель. Как упырь, на карачках он полз вперёд. На первый ряд. Когда панночка крикнула: «Приведите Вия!», Вовка почти нашёл место. В этот-то момент его и заметил Мишка.

– Стой! Куда?! – он чуть ли не криком пытался остановить Вовку. – Нельзя туда!

Но Вовка и слушать не хотел. Он был уже почти на самом лучшем месте в нашем кинозале. Так он думал, пока Вий не сказал: «Поднимите мне веки».

В этот момент раздался треск. Мишка схватился за голову. Мы тоже уже отвлеклись от просмотра. С первым криком петуха в фильме Вовка провалился в зал. Не то чтобы весь. Верхняя его часть осталась наверху, и он как мог держался. А Вий с экрана указал пальцем прямо на торчащего из потолка Вовку и произнёс: «Вот он…».

В зале началась паника. Вожатые и персонал, словно вурдалаки и упыри, срывались с мест, не дожидаясь второго крика петуха на экране. В отличие от Хомы у них не было защитного круга, и они, видимо, решили просто спасаться бегством. Вовка кричал, чтобы мы его подняли. Но легко сказать. Если под тощим Вовкой проломились доски, то что будет, если мы туда ещё наступим?

В общем, Вовку мы подняли, как вурдалаки веки у Вия. Зал опустел. Не знаю, что там все подумали, но проверять это, как и досматривать фильм до конца, никто не решился. Каким-то образом кто-то умудрился выйти даже через запасной выход, который никогда не использовался и был заколочен. Кажется, даже кинооператор сбежал. Мы тоже очень быстро собрались, пока все не пришли в себя и не начали разбираться. Мишка с Серёгой помчали в деревню, а мы тайными тропами – в свой корпус. Нам повезло, что Алексей и Матрасиха не сразу побежали в отряд. Вернулись они, когда мы уже заняли свои кровати.

– Я сандалию где-то потерял, – жаловался Вовка.

– Дурень. Мы чуть тебя там не потеряли, а ты за сандалию переживаешь, – пыхтел Шурик. – Чем там всё закончилось? На самом интересном месте…

– Утром пройдёмся по пути до кинозала и найдём, – успокоил я его.

Когда в фильме батюшки наутро зашли в церковь, они застали там, помимо лежащего на полу Хомы и состарившейся панночки, старшего пионервожатого. Он так и остался сидеть на своём месте в первом ряду. Но не потому, что ему было не страшно или он хотел досмотреть фильм до конца. А потому, что одна из проломившихся досок угодила ему прямо в лоб. Он сидел, склонив голову набок, как будто спал, а на лбу наливалась шишка. Рядом с ним, на полу, валялась Вовкина сандалия.

Глава 22. «День Нептуна»

В нашем лагере все ждали праздник «День Нептуна». Это был, наверное, один из самых ожидаемых дней. Ведь весь лагерь должен был пойти на речку. По традиции Нептуном наряжался старший пионервожатый. Из девочек заранее отбирали русалок, которые ему должны были помогать. Нам тоже хотелось участвовать в представлении, но Алексей сказал, что русалки из нас точно никудышные, да и Сергею Ивановичу будет спокойнее, если мы будем держаться подальше от него.

– Поучаствуете, – приободрил он нас. – Только не в представлении. Я как представлю, что вы там придумаете, так мне заранее дурно становится. На празднике будет много разных конкурсов. Вот там, пожалуйста.

Но нам хотелось чего-то большего. Я попытался предложить Алексею свою идею с алыми парусами. Можно построить корабль и неожиданно появиться на празднике.

– Вот уж чего-чего, а давайте без сюрпризов и неожиданностей, – не согласился он. – Да и где вы собрались корабль брать? Я уж не говорю об алых парусах.

Я посмотрел на алый флаг нашего отряда, который стоял в углу на общей веранде. Он хоть и небольшой был, но алый.

– Даже не думай, – проследил за моим взглядом вожатый.

А не думать было уже невозможно. Раз Алексей не хочет участвовать в празднике, то мы сами что-нибудь придумаем.

– Что за девчачья идея с алыми парусами? – не оценил Генка, когда мы вернулись в комнату. – И Алексей прав. Где мы лодку возьмём?

– А Мишка на что? – напомнил я.

Я так подумал, что у деревенских наверняка есть лодка. И, может, даже не одна. И если мы предложим что-то взамен, то они обязательно нам её дадут.

– Тогда уж лучше пиратами